19
Мое материнство было полным, настоящим, счастливым. Когда родилась дочь, Егор оградил меня от всех проблем и даже по большей части домашних дел, чтобы я могла полностью посвятить себя малышке. Счастливые бабушки, дедушки, тети и дяди, все полюбили нашу дочь так, что им приходилось бороться за право ее понянчить.
Лика была нашим солнышком, звездочкой. Широте ее души можно было только позавидовать. Она любила всех открыто и без оглядки. Радовалась каждому дню, хотела успеть все и везде. Отличница, спортсменка, все соревнования только с медалями. В какой-то момент нам даже казалось, что она совсем не бывает дома. Но что удивительно, ее это не огорчало. Ликушке нравилось общение и активная жизнь.
Рядом с такой дочерью невозможно быть несчастливыми. Мы были. Радовались вместе с ней и стремились к новым победам. Егор постоянно нас баловал подарками и цветами, обнимал сразу обеих и каким-то особенным приглушенным от восторга тоном говорил ”мои девочки”.
Если бы не помощь психолога, то наверное я бы сошла с ума. Именно он убедил меня в том, что нужно отпустить нашу звездочку, чтобы отныне она сияла на небе. Мне казалось, что дыра теперь не только в сердце. Я сама и есть эта черная дыра. Не смогла уберечь мою девочку
Разве смогу я уберечь другое дитя? Я непутевая мать. Та, которая вдруг решила, что есть вещи важнее, чем собственные дети.
Свернувшись в комочек, с силой прижала кулаки к животу. Боль и отчаяние раздирали душу, и единственное, что я понимала, что совершенно не имею права мучить еще и этого ребенка. Влад ему не отец, и рано или поздно правда выйдет наружу.
Он не простит, да и я не смогу жить в вечной лжи.
А сама я не смогу его вырастить как должно. Не имею права. Я убийца, а не мать. Так лучше прекратить это все до того, как малыш начнет расти и развиваться, внутри меня. Слишком сильная связь с ребенком меня не восстановит, а разрушит.
Я не имею права рожать, не имею…
20
В следующие дни мне пришлось вести двойную игру. Расстроенный муж, жаждущий моей беременности и я, на самом деле беременная, создающая легенду, что в этот раз снова не получилось. Больше всего я боялась, что он залезет в трусы и проверит. Но видимо мое подавленное состояние было убедительнее всего. Только вот чем больше он меня успокаивал и целовал, тем больше я ревела и закрывалась.
— Катя, — не выдержал он в какой-то момент и сорвался. — Прекрати истерить. Я уже нашел нового врача. В соседнем городе, но это недалеко. Два часа езды на машине. Прекрасные отзывы и результаты работы. Мы снова пройдем обследование, с точностью выполним все предписания и я уверен, что все получится.
Он силком выдернул меня из кровати, поправил халат и причесал. Как безвольную куклу отвел на кухню, но видя, что я не проявляю никакого участия, сам разогрел обед, до этого заказанный в ресторане. Накрыл на стол и усадил меня есть.
— Ты правда так хочешь ребенка? — вдруг решилась спросить я. — Правда хочешь?
— Что за вопросы, Катя! Конечно, хочу! Иначе зачем это все?
— А если я не смогу родить? Никогда? Ты меня бросишь?
Влад напрягся и нервным движением поправил свою и без того идеальную прическу.
— Я считаю, что ребенок нужен. Он нам просто необходим. Понимаешь, Катя? Необходим! И не только мне, но и тебе!
— Мы могли бы взять малютку из детского дома?
Влада перекосило.
— Ты с ума сошла? Катя, что ты несешь? Какой детский дом? Они же там не пойми от кого!
— Сейчас можно попросить провести генетический анализ. Исключить редкие заболевания…
— Я об этом ничего даже слышать не желаю! Ты родишь и точка! Мы оба будем стараться, чтобы это произошло, как можно быстрее. Понимаю, что в этот раз виноват только я. Вернулся, когда уже овуляция закончилась и шансы забеременеть были практически равны нулю. Но через неделю мы с тобой снова начнём работу. Даже не смотря на то, что обследование еще будет не пройдено.
Я тяжело сглотнула и спросила:
— Ты уже записался на какое-то конкретное число?
— Да, у доктора довольно большая очередь. Он примет нас в конце месяца. Если быть точнее, то через двадцать семь дней, как раз к концу твоей следующей менструации. Если она вдруг снова начнется. Если нет, значит случится то, чего мы так оба хотим. Правда, любимая?
Улыбка на губах Влада почему-то мне показалась зловещей, а не счастливой или хотя бы наделенной светлой надеждой.
— Ты должна хорошо питаться, Катя. Не заставляй меня кормить тебя насильно. Чтобы это было в последний раз.
Он обвел пальцем стол и кухню, показывая, как ему не понравилась моя апатия и то, что ему пришлось кормить меня и смотреть за мной.
Я осторожно кивнула и опустила взгляд в тарелку. Смотря на аппетитные кусочки красной рыбы чувствовала искреннее отвращение. Нет, еще не тошноту но уже близко.
Нельзя тянуть, нужно решаться…
21
Сомнений быть не могло, я залетела от бывшего. К тому времени, когда вернулся муж из командировки, возможность забеременеть практически равнялась нулю. А вот с Егором этот шанс был. И мой организм этим решил непременно воспользоваться. Что за ирония судьбы? Влад хочет ребёнка, но я не могу забеременеть от него. И всего лишь одна встреча с бывшим — и на тесте две чертовы полоски!
Я снова металась как раненый зверь в клетке. Не радовало ничего. А еще я никак не могла решиться сделать то, что должна. Почему? Потому что в душе появился непонятный, необъяснимый парализующий страх. Влад узнает, поймет. Как все организовать, чтобы это не вызвало подозрений?
Во всех местных коммерческих клиниках нас уже знают, и тот факт, что мой муж никогда не скупится на чаевые и бонусы, теперь играет против меня. Хоть кто-то но ему непременно сообщит, что я пришла на аборт. Действительно, выглядит слишком странно, хотеть ребенка и тут же от него избавляться. Но доброжелателей так много, а врачебная тайна, как правило, существует лишь номинально.
Можно уехать в другой город, но к сожалению моя должность вообще не предполагает командировок. а с учетом того, что мы с мужем работаем в одной фирме, вообще было бы странным выпрашивать командировку у начальства — тоже доложат.
И скрывать свою беременность я долго не смогу. Токсикоз и прочие прелести не заставят себя ждать, да и тянуть нельзя.
Единственное что я могу — это взять внеочередной отпуск и съездить к отцу и мачехе. Да, мы практически не общаемся, после того, как умерла моя мать, а отец сразу же после похорон ушел к своей любовнице. Виделись за последние пятнадцать лет раза три, наверное. Но ведь может у меня возникнуть потребность увидеть родителя? Тем более, что он не молодеет.
Об этом я и сказала Владу вечером:
— Я хочу съездить к отцу.
— Мы созванивались буквально на прошлой неделе. У него все нормально.
— Ты общаешься с моим отцом? Вы ведь даже не знакомы!
Сказать, что я от его слов была в шоке, значит ничего не сказать.
— да, и этот факт меня очень огорчает, что за все время ты не удосужилась нас даже познакомить. Поэтому я все взял в свои руки. Он очень переживал за тебя. Когда я впервые позвонил ему и рассказал где ты и как себя чувствуешь, он был очень благодарен. Собственно, с тех пор мы периодически созваниваемся.
— Почему я об этом не знаю?
— С учетом того, что ты не стремишься с ним общаться, я решил, что не стоит об этом говорить. Судя по твоей реакции, был прав. Хотя несколько удивлен, что теперь ты захотела с ним увидеться
— да, теперь я хочу этого еще больше.
— Что же, поедем послезавтра. Как раз проведем у него выходные и успеем обратно.
— Я возьму отпуск и уеду к нему на неделю. Нам нужно пообщаться. И скорее всего это не выйдет так искренне и так сразу в присутствии чужого человека.