— Совпадение… — задумчиво повторил Каменев, по-прежнему глядя перед собой и постукивая пальцами по столу. — Не рекомендуют нам верить в совпадения, хотя, конечно, всякое бывает. Но что-то должно связывать прошлые события с настоящими. Понять бы что… Впрочем, сейчас это не главное.
Он сцепил руки в замок и наконец посмотрел на них. Сначала на Машу, потом перевел взгляд на Никиту и закончил на Стасе.
— Что действительно важно, так это выбраться отсюда. Или хотя бы позвать на помощь.
— Может, попытаться найти место, где сигнал не глушится? — предложил Стас. — Ты сказал, радиус действия у глушилок небольшой, значит, где-то сигнал должен быть. Территория у лагеря приличная…
— Ага, только где-то там бродит псих с винтовкой! — возразил Никита. — Или, что еще хуже, сидит в засаде. Пойдешь искать, где есть прием, он тебя и шлепнет.
— Согласен, это опасно, — кивнул Каменев. — Не говоря уже о том, что глушилок может быть несколько. Накрыть всю территорию лагеря, конечно, весьма накладно, но мы не знаем технических и материальных возможностей того, с кем имеем дело.
— Тогда что ты предлагаешь? — спросила Маша. И только тогда поняла, что они как-то незаметно все перешли на «ты». Впрочем, сейчас было не до ее правил.
— Попробовать еще раз перелезть через забор и открыть ворота…
— А это типа не опасно? — возмутился Никита.
— После наступления темноты, — добавил Каменев. — Территория лагеря не освещается. Если только стрелок не собирается дежурить ночью у самих ворот, прицельно стрелять по нам он не сможет. Возможно, вообще не заметит нашу попытку, если мы не станем включать лампочку на крыльце.
— Или же будет поджидать нас с винтовкой у ворот, — занудно повторил Никита. — А у нас из оружия только травмат.
— Я готов попробовать, — вызвался Стас.
— Да я сам попробую, — возразил Каменев.
Стас упрямо покачал головой.
— Кроме Ильи, ты здесь единственный, кто умеет стрелять. Если что-то пойдет не так… В общем, давай ты лучше будешь меня прикрывать?
Каменев задумчиво посмотрел на него и медленно кивнул.
— Ладно, попробуем так. Тогда ждем темноты. Благо закат нынче рано, так что до нее осталась пара часов.
Глава 18
Чайник закипел, и Маша сразу залила еще бурлящей водой чайные пакетики, лежавшие в двух кружках: один для себя, другой для Элизы. Верхний свет в кухне был выключен, как они и договаривались, но настольной лампы вполне хватало, чтобы уверенно контролировать процесс заваривания по изменению цвета напитка и не сделать его слишком крепким.
Маша сама этого не ожидала, поскольку в ее комнате такой роскоши не было, но в других на прикроватных тумбочках им удалось найти пару небольших, но вполне рабочих ламп. Их было даже больше, просто пригодились только две: одну они поставили в кухне на столешницу, в угол между стеной и холодильником, а вторую — в комнату Ильи и Элизы на прикроватную тумбочку. Такого освещения вполне хватало тем, кто внутри, но было недостаточно, чтобы стрелок, бродивший где-то снаружи, смог разглядеть силуэты людей.
— Тебе сделать чай? — поинтересовалась Маша у Каменева.
Сейчас в кухне с ней был только он. Стас и Никита пару минут назад удалились в сторону санузла, поскольку последний не захотел идти туда один, опасаясь, что маньяк мог притаиться в каком-нибудь углу.
— Я больше по кофе, — с улыбкой напомнил Каменев, — но сейчас воздержусь и от него. Скоро совсем стемнеет, пора готовиться к вылазке.
— Я пойду с вами, — тут же заявила Маша. — Никите лучше остаться с Элизой и Ильей, а я пойду к воротам.
Каменев с сомнением нахмурился.
— Это лишнее. Попытка будет рискованной. Нас действительно могут ждать прямо там. А темнота играет на руку обеим сторонам: и нам, и стрелку. Мы можем не заметить его до последнего.
— Все равно. Я администратор этого проекта. И отвечаю за людей. За Стаса в том числе.
— Повтори это, когда он вернется, — хмыкнул Каменев. — Ему будет приятно.
Маша сделала вид, что не поняла его намека.
— Что ты имеешь в виду?
— Да ладно тебе… Слепому видно, как он на тебя смотрит.
Она решила больше не играть в недоумение, лишь с улыбкой заметила:
— По крайней мере, ты больше не думаешь, что это один из нас. А я сразу говорила…
Каменев поднял на нее весьма мрачный взгляд, и Маша невольно осеклась.
— На твоем месте я бы не расслаблялся.
— Что это значит? Очевидно же, что стрелок не среди нас…
— Но среди нас у него может быть сообщник. Стрелку было бы непросто убить Крюкова, потом спрятаться где-то в здании, надеясь, что его не найдут, а как только мы все выйдем, выскользнуть самому и занять позицию для стрельбы, пока мы возились с замками и думали, что делать. Не скажу, что это невозможно, но времени было мало. И все это было весьма опасно, если только…
Он вдруг замолчал, и Маше показалось, что ему пришла в голову какая-то мысль, до сих пор его не посещавшая, но Каменев не успел ее озвучить: в коридоре послышались шаги и голоса вернувшихся Никиты и Стаса. Маша поняла, что продолжать рассуждения при них Каменев не станет, поэтому подхватила обе чашки и отправилась проведать раненого и Элизу, ни на секунду не отлучавшуюся от его постели.
— Я сделала тебе горячего чая, — объявила она, подходя к девушке, поскольку та, казалось, даже не заметила ее появления.
Элиза вздрогнула, обернулась, с трудом сфокусировала взгляд на чашке и благодарно улыбнулась.
— Спасибо!
Сделав всего один глоток, едва заметно поморщилась и удивленно уточнила:
— С сахаром?
— Пей-пей, — велела Маша, садясь на свободную кровать. Других мест все равно не было. — Тебе нужно хотя бы немного энергии, ты почти ничего не ела сегодня. От двух чайных ложек сахара ты не поправишься, обещаю.
Элиза улыбнулась и сделала еще один осторожный глоток, а Маша посмотрела на Илью. Тот лежал неподвижно, с закрытыми глазами, и выглядел куда бледнее, чем обычно. Но, по крайней мере, не казалось, что его мучает боль.
— Как он?
— Уснул, — вздохнула Элиза. — Полагаю, обезболивающее наконец подействовало, и он прям в секунду отключился. Если бы не всхрапнул пару раз, я бы испугалась.
Это было произнесено с таким умилением, что Маша почувствовала себя слегка неловко, словно нечаянно подглядела в замочную скважину.
— Я не знала, что вы с ним так близки…
Элиза посмотрела на нее поверх чашки, в глазах ее блеснул озорной огонек, какого Маша прежде никогда не замечала.
— И ты наверняка сейчас подумала совсем не