— А теперь что? — раздражённо спрашивает Эвриала.
— А вдруг он сзади к ней подкрадётся? — со страхом вопрошает Сфено. — И она не успеет на него посмотреть? Если она не знает, что он вот-вот появится, она может быть беспечной, не обратить внимания…
— Это Медуза-то беспечная? — прерывает её Эвриала. — Ты шутишь? Мимо неё ни одна мышка не прошмыгнёт. Это мы с тобой можем прозевать что-нибудь, а Медуза никогда. Помнишь, как она летучую мышь пой мала. Темно уже было, и мышь эта летела совершенно бесшумно. Ни ты, ни я её не заметили. А Медуза — раз, и всё.
— Да, помню, — согласно кивает Сфено. — Она её потом отпустила.
— Ну, отпустила. Может, была не голодна. А может, она вообще не ест мышей. Не нравятся они ей. Причём тут это? Речь не об этом.
— Ни причём, — соглашается Сфено. — Это я так. Да, ты права, конечно. Я зря беспокоюсь. Вперёд!
И Сфено уже без промедления шагает дальше.
Эвриала секунду смотрит ей вслед, в очередной раз усмехается, качает головой и потом быстро устремляется вслед за ней.
А теперь, друзья, когда мы выяснили, что делают сёстры, давайте вернёмся к самой Медузе и посмотрим, чем она занимается в это время. Это важно, потому что именно сейчас и начинается самое главное.
Глава седьмая
Медуза
Медуза по узкой тропинке, пролегающей между скал, спустилась в небольшой грот, располагающийся у самой воды. На море, слава богам, стоит штиль, иначе находиться в гроте было бы совершенно невозможно. На голове у Медузы по-прежнему её широкополый петус, а на глазах нечто новое — очки. Очки эти Медуза не так давно изобрела сама. По её просьбе Гефест выковал оправу и вставил туда тонкую пластинку тёмной слюды. Таким образом, очки выполняли двойную задачу — с одной стороны, уберегали глаза Медузы от солнца, нещадно палившего в эти дни, а с другой — гасили её смертоносный взгляд, уберегали от него тех, кто мог случайно попасться ей на глаза. Вы спросите, а кто, собственно, мог ей там попасться, на этом пустынном острове? Вопрос резонный, поэтому обычно Медуза и не носила очки. Но в этот роковой день Медуза их надела. Слишком уж ярко светило солнце.
Медуза пришла в этот грот не случайно. Она хочет наедине обратиться к Афродите, богине любви и красоты, которую по-прежнему, несмотря на все несчастья, что с ней произошли, считает своей покровительницей. А чтобы вы точно понимали суть её переживаний, я должен пояснить вам некоторые нюансы этой истории. Для полноты картины, как говорится. Сейчас самое время об этом поговорить, помните, я вам обещал.
Дело в том, что с Посейдоном всё было не так просто. Недаром Эвриала так издевалась над Сфено, когда та пыталась защитить сестру. То есть, с одной стороны, да, это всё правда — Посейдон преследовал Медузу, домогался её и в конце концов овладел ею в храме Афины Паллады, где она спряталась. Тут спора не получится, это общеизвестно. А вот чего многие не знают, так это того, что Медуза втайне была влюблена в Посейдона. Здесь ключевое слово — втайне. Хотя, как известно, всё тайное рано или поздно становится явным. А насчёт влюблённости, сами посудите — наивная невинная девушка и всемогущий бог-олимпиец во всей своей красе, повелитель морей и океанов. Ну как тут устоять юной красавице нимфе?! Понятное дело, что сердечко её дрогнуло. Вы скажете, а чего ж она тогда от него бегала и пряталась в храме? Ну тут ответ очень простой. Посейдон ведь не жениться на ней хотел, таких предложений от него не поступало. У него совершенно другие были намерения. Вот Медуза и оберегала свою честь.
Кстати, как там на самом деле всё происходило в храме, это, как говорится, тайна, покрытая мраком. Ведь свидетелей-то никаких не было. Понятное дело, что Медуза представила это событие как изнасилование, выбежала из храма в слезах, в разорванной одежде. А какой, скажите, у неё был выход? Иначе бы она прославилась на всю Грецию как блудница, и это было бы ещё хуже. Хотя и так, конечно, кончилась эта храмовая история прескверно, ничего ей, бедняжке, не помогло. Ну, об этом мы уже говорили.
Ясное дело, что после таких событий вся её влюблённость улетучилась как дым. И это тоже понятно. Как можно продолжать быть влюблённой в того, из-за кого тебя превратили в монстра? Тем более ему, в смысле Посейдону, хоть бы что — ни сочувствия, ни слова сожаления, исчез бесследно и думать про Медузу забыл. А она забыть то, что случилось, не могла. Потому как на то была причина. Но опять же всему своё время, поговорим об этом попозже. А сейчас послушаем Медузу.
Медуза поднимает голову вверх и сначала полушёпотом, а потом всё громче и, наконец, во весь голос начинает нараспев читать свою молитву. По сути, этот её речитатив, выдержанный в привычном для нас, греков, гекзаметре, представляет собой своеобразную песню. Вот что она поёт.
Песня медузы
О Афродита, богиня любви, я к тебе обращаюсь!
Только лишь ты меня можешь понять и услышать.
Всё, что живёт на земле, всё проникнуто вечно любовью.
Боги и те без любви ни за что обходиться не могут.
Так почему же меня за любовь небеса покарали,
Я ведь была очень юной, невинной, как голубь, девицей,
Не ведала я, что любить олимпийца грешно и преступно.
Раз бога любить преступленье, то будет за это расплата.
Но согласись, что проступок и кара несоизмеримы,
Мгновенья блаженства, и долгие мрачные годы страданий.
Я лишена навсегда даже самой ничтожной надежды,
Что поцелуй мои губы почувствуют вновь хоть однажды,
Что груди мои ощутят мужа славного прикосновенья,
Что сердце моё пробудится от длинной томительной спячки.
Коль всё живое при взгляде моё м навсегда каменеет,
То почему ж я сама при этом никак не меняюсь?
Я ведь всё та же и чувствую всё как и раньше когда-то,
Я, Афродита, по-прежнему на удивленье живая,
Сердце моё точно так же, богиня, стучит и трепещет
И отозваться готово на красоту и на ласку,
Только мне не с кем любовью, что зреет во мне, поделиться.
Дай же совет, о богиня, как дальше мне жить в этом