— Откуда тебе известно про такую комнату? — с подозрением спросил я.
— Я была здесь несколько раз, ещё девочкой, — рассмеялась княжна. — Дядя Кирилл частенько приглашал отца погостить, ну и меня за компанию брал. Я много закоулков исследовала вместе с Лёшкой. В подобных дворцах всегда есть комнатки для приватных бесед. И я уверена, что часть из них уже занята.
«Значит, она знакома с Алексеем», не показывая, какую досаду вызвали слова Лизы, подумал я. Выходит, Оболенские связаны с семейством Куракиных, пусть на дружеской основе, но всё равно неприятно.
— Так что? Идём?
— Подожди, — я засомневался. — Что такого мне неизвестно про «Атом», ради чего нужно уединяться?
Лиза наклонилась к моему уху и едва слышно прошептала, словно боялась быть услышанной снующими мимо нас гостями:
— Что ты знаешь про возможность генетической модификации эмиттера?
У меня сердце засбоило. Оболенские решили обойти запреты на модификацию магического ядра? А зачем они вовлекают меня в свои игры? Ищут серьёзного и верного союзника — раз. Хотят подставить каким-то изощрённым образом, чтобы обрушить репутацию альянса — два?
— А где твой кавалер? — равнодушно спросил я. — Или ты без княжича Серебряного приехала?
— Да он с кем-то там языком зацепился, — махнула рукой Лиза. — Ну же, Андрей! Или боишься скомпрометировать себя наедине со мной? Обещаю, приставать не буду!
Вроде бы ментального воздействия нет, амулет пока ровно греет, не приносит дискомфорта. Ладно, сходим. То, что мне шепнула Оболенская, это очень серьёзная причина послушать. Даже если не всё расскажет, я могу вычленить главную идею. Вряд ли княжну допускают до самых серьёзных технологических тайн. Как ни крути, девушка — слабое звено в системе безопасности. А ещё способ давления на родственников. Выкрадут, начнут пытать, и она долго не продержится, начнёт выкладывать конкурентам интересные подробности.
А если это провокация, направленная на разрыв отношений с Великой княжной? Лидия может серьёзно обидеться, если нас застукают с Лизой, даже мирно сидящих на расстоянии пяти метров друг от друга. Зная горячность подруги, легко представить последствия. И тем не менее, я пошёл с тверской княжной, влекомый профессиональным интересом. Сразу с площадки мы повернули налево в длинный коридор, имевший дополнительные ответвления. Да здесь заблудиться легче лёгкого!
Оболенская, игнорируя снующих официантов и расставленных в разных местах охранников, уверенно вела меня по знакомым только ей коридорам. Пару раз она останавливалась возле каких-то дверей и пробовала открыть их. Возможно, комнаты были заняты гостями и закрыты изнутри. Наконец, третья дверь поддалась. Нажав на ручку и приоткрыв створку, Лиза заглянула внутрь и проскользнула в маленькое помещение, в котором кроме нескольких кресел, модного стеклянного столика, барного шкафа со стеклянными дверцами, заполненного батареей напитков, больше ничто не приковывало взгляда.
Но в комнате горел свет, пахло хорошим табаком, несмотря на приоткрытую форточку, а на столике стояла чистая хрустальная пепельница. Значит, кто-то уже здесь побывал, после чего лакей прибрался. Лиза поморщилась и направилась к окну. Воспользовавшись моментом, я быстро вытащил телефон и поставил его на запись. Распахнув форточку пошире, девушка обернулась, но я в этот момент уже закрывал дверь. Сначала хотел повернуть запорную «собачку», но передумал. Если каким-то образом Лида или Арина найдут меня, то незапертая дверь станет своеобразной индульгенцией. Смогу отбрехаться, что у нас всего лишь приватная беседа. Вот, смотрите, мы даже не закрылись, а на моём лице нет даже следов помады! Кстати, да! Нельзя допустить, чтобы тверская княжна дотянулась до моей щеки своими соблазнительными губками! Шучу, но бдительность терять не буду!
— Может, прикроем форточку? — предложил я, следя за Лизой. Она не торопилась садиться, внимательно разглядывая бутылки с горячительными напитками, и давая мне возможность разглядеть соблазнительный разрез (всё-таки он есть!) на платье сзади и стройные ноги княжны. Смело, ничего не скажешь. А с другой стороны, в таком узком платье не присядешь толком. На что не пойдёшь ради красоты!
— Оставь щёлочку, чтобы воздух проходил, — попросила девушка. — Предлагаю выпить. Как на это смотришь?
— Совершенно не тянет, — отказался я и присел в одно из кресел. — Хватило шипучки. А ты так и будешь стоять? Кстати, красивое платье. Заставляет фантазию мужчин работать в усиленном режиме.
— А что ты себе нафантазировал? — повернувшись ко мне, Лиза улыбнулась. — Что я без нижнего белья пришла?
У меня мгновенно пересохло в горле. Значит, не показалось? Княжна задорно рассмеялась, поблескивая подведёнными глазами, и сразу же амулет начал нагреваться. Он и до этого вёл себя беспокойно, когда Оболенская подошла ко мне. Но сейчас вонзил в меня тонкие иглы, создавая неприятные ощущения в груди. Потому что появились знакомые симптомы ментального давления. Волна обольщения шла не только от слов Лизы, но и от её фигуры, чуть изогнутой в изящной стойке, когда одна рука лежит на бедре, вторая свободно опущена вниз, а обтянутая серебристой тканью грудь высоко вздымается от волнующего и частого дыхания.
— Вы, мужчины, легко прогнозируемы, поэтому вас легко очаровать тем, чего на самом деле нет, — Цокая шпильками по паркету, девушка дошла до свободного кресла и спокойно села в него, отточенным движением проведя ладонями по бёдрам.
— Если ты хочешь поговорить об интеграторе, то я бы хотел сначала узнать, каким образом Оболенским удалось обойти запрет на изменение, — поспешно произнёс я, ощущая нешуточную волну сексуальности, исходящей от Лизы. Чтобы её сбить, нужно болтать, болтать много, лишь бы увести разговор от тем, так или иначе связанных с сексом. — Или строгие ограничения на технологическое усовершенствование — всего лишь миф?
— Почему миф? — пожала плечами княжна. — Императорским указом владельцам бронекостюмов запрещено в одностороннем порядке вводить изменения в ядро интегратора, как и в его контур. Согласование нововведений происходит после обсуждения и полевых испытаний.
Я уловил в её словах какую-то неправильность.
— В одностороннем? — уточнил я. — То есть, если я усовершенствовал интегратор в лабораторных условиях и убедился, что его работоспособность увеличилась даже на несколько процентов, то могу предложить изготовителю поучаствовать в испытаниях?
— Более того, монополист имеет право потребовать свою долю, когда изменённый интегратор «встанет» в бронекостюм и будет успешно продаваться, — добавила Лиза.
— И каков этот процент? — мне стало любопытно.
— Восемьдесят владельцу интегратора и двадцать тому, кто предложит улучшения.
— Это грабёж.
— Ну а