— Тебе смешно? — ярость пополам с обидой выплёскивалась из Лидии. Она кусала губы, чтобы с них не сорвались куда более обидные слова. — Хорошо, смейся! Только без меня!
Она резко развернулась к выходу. Юбка взметнулась, каблучки туфель зло застучали по паркету. Великая княжна едва не снесла появившуюся Арину, дядьку Сергея (а он-то где пропадал?), мрачную Василису и качающую головой Юлию.
Девушки вошли в комнату вместе с Сергеем Яковлевичем. Цесаревны, видимо, решили приглядывать за мной, как только появляется возможность?
— Уберите лишних из коридора, — приказала Юлия охране. — И предупредите всех, кто был свидетелем этой сцены. держать язык за зубами. Во избежание проблем…
— Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество, — поклонился широкоплечий охранник. — Хозяев позвать?
— Пока не надо, — властно вскинула руку Василиса. — Сами разберёмся. Ступайте.
Дверь закрылась, оставив напряжённую компанию созерцать друг друга. Дядя Сергей дошёл до барного шкафа, зазвенел стаканами.
— Я, пожалуй, выпью, — флегматично проговорил он и плеснул себе бренди. — Ваши Высочества, дамы, присоединитесь?
— От ликёра не откажусь, — удивила меня Василиса.
— А мне — вермут, если есть, — поддержала её сестра-цесаревна. — Чистый.
— Нет, спасибо, — Арина покачала головой, пристально глядя на меня.
Я встретился с ней взглядом и не отводил его, показывая, что мне стыдиться нечего. Вдруг глаза княжны Голицыной показали на Лизу, я едва заметно кивнул в ответ. Люблю тебя, Ариша! Всё ты поняла с первого взгляда, всё поняла без слов и объяснений, поняла и по полочкам разложила, как и подобает обладателю Дара Калиты. Вот если бы Лида так могла, но… «огонь» навязывает внезапные, безрассудные и необдуманные реакции. Темперамент не изменишь. Что есть, то есть.
— Итак, кто объяснит, что здесь произошло? — властно спросила Юлия, держа в руке полный фужер на тонкой длинной ножке. — Только прошу учесть, что взаимные обвинения без доказательства будут мною игнорироваться. Елизавета Владимировна, прошу простить мою племянницу за столь обидные, и, несомненно, не относящиеся к вам лично слова. Это всё эмоции. По-хорошему, извиниться должен княжич Мамонов…
За что ещё извиняться? За то, что Лида — девочка, и к ней не должно быть никаких претензий априори?
— Ваше Высочество! Конечно же, я прощаю Лидию Юрьевну. Она немного перенервничала, не разобравшись в ситуации. С кем не бывает, — Лиза горделиво вскинула голову. — Но я очень расстроена её обидными словами…
Она даже нижнюю губу закусила и заморгала, изображая печаль. Даже слёзки в глазах набухать стали.
— Я позвала Андрея Георгиевича обсудить одну инженерную проблему, связанную с изготовлением бронекостюмов. Да, наедине, чтобы нам не мешали и не отвлекали, — пояснила Оболенская. — Понимаю, что подобная приватность могла вызвать неприятные слухи, но всё бы прошло спокойно, если бы не мой свитский. Михаил не разобрался в ситуации, сходу начал обвинять княжича Мамонова.
— Ты держала руки на его плечах! — завопил Серебряный, отчего все поморщились. — Это недопустимо!
— Но ты не мой жених, чтобы беспокоиться о целомудрии невесты! — жёстко отшила его Лиза. — Всего лишь свитский!
— У меня долг защищать тебя в любой ситуации!
— Андрей Георгиевич не собирался меня обижать, — отрезала княжна Оболенская. — Помолчи, Михаил. Ты ведёшь себя неприлично.
— А что скажете вы, Андрей Георгиевич? — Юлия перевела взгляд на меня. Он не сулил ничего хорошего. За свою расстроенную племянницу цесаревна пропишет таких лещей, мало не покажется.
— Если отбросить эмоции, то моё видение ситуации такое: Елизавета Владимировна всё верно сказала, — я не стал оглашать конспирологический заговор против меня и, возможно, всего проекта «Бастион». — Княжич Серебряный ворвался в комнату, не проявив даже малейшего уважения к своей госпоже. Хоть бы постучал! Сами подумайте: если бы мы имели желание уединиться, то разве выбрали бы комнату, пропахшую табаком? К тому же дверь не была закрыта на замок. Миша, придётся хозяевам заплатить за ремонт. Нельзя так двери пинать!
Да, я его намеренно провоцировал, обратившись на «ты» при всех, потому что именно он являлся раздражителем ситуации. Ну и решил посмотреть, как княжич отреагирует.
Серебряный сдулся и всё чаще поглядывал на Лизу. В лёгкой атлетике существует такой термин «пейсмейкер», или «пейсер», то есть «заяц-бегун». Это человек, задающий темп на дистанции, чтобы основная группа бежала в нужном темпе и пришла к финишу с определённым результатом. Так вот, княжич Серебряный и был таким пейсмейкером, по моему мнению. Он свою работу выполнил, а теперь старательно сливался с дорожки, отдавая княжне инициативу. Лиза сохраняла невероятное спокойствие в компании двух цесаревен, так и продолжая стоять за моим креслом. Хорошо, хоть руки с плеч убрала.
— Я не скрываю, что испытываю симпатию к Андрею Георгиевичу, — сладкоголосо напела Оболенская. — Только нужно разделять чувства и взаимный профессиональный интерес. Сожалею, что Лидия Юрьевна подумала о княжиче Мамонове несколько предвзято, не разобравшись в произошедшем.
Да, Лида повела себя, мягко говоря, несдержанно. Обозвать Оболенскую вертихвосткой, что равносильно в её устах прямому оскорблению, надо было постараться. Уверен, отец узнает об этом и очень серьёзно накажет дочь. Надеюсь, и Оболенские не станут раздувать пожар из словесной перепалки двух девушек, и сами пойдут на «мировую» первыми, чтобы показать императору, какие они верные вассалы и достойные дворяне с «правильными» понятиями чести. Артемий Степанович, по моему убеждению, опытный интриган, поэтому проявит осторожность и не будет козырять фактом своей маленькой победы над кремлёвским кланом. Скорее, предпочтёт поскорее забыть эту историю.
Но Лиза молодец, молодец! Отлично отыграла свою роль. Вернее, ей даже играть не пришлось. Великая княжна Мстиславская сама всё за неё сделала, а Мишка Серебряный, ослепленный страстью к Оболенской, сыграл слабенько, но этого хватило.
— Елизавета Владимировна, — переглянувшись с сестрой, мягко сказала цесаревна Василиса, — мы тоже сожалеем об инциденте и предлагаем компромисс. Мы все делаем вид, что ничего не произошло, а ваша