– Правильно… Главное, не пори горячку. Войдешь на завод с узелком, будто обед кому принес, осмотришься, приметишь, где охранники, чтобы не нарваться.
– Понятно! Ты не сомневайся! – с жаром ответил Петька.
– А Ваня Архипов тоже такой полицай, как ты?
– Одного поля ягода… Тебе же Клава объяснила.
– Давно бы пора. А то мы темную Ваньке собирались сделать. Уж и извозили бы его…
– Ну-ну, – погрозил Саша. – Вы Ваню не троньте. И так ему достается: то в доме стекла побили, то самого грязью закидали. Твоя работа, Свищ, твоей компании?
– Больше этого не будет, – деловито заверил Петька и задумчиво посмотрел вдоль улицы. – Ведь сегодня седьмое ноября. Разве так было в Острове до войны!
– Саша, а помнишь, какой у нас фейерверк был… как мы костер жгли, – дрогнувшим голосом заговорил Петька.
– Помню, помню, – хмуро ответил Бондарин. – Будет им сегодня фейерверк! Пошли скорее!
Наконец показался лесозавод. Саша посмотрел на часы.
– Сейчас обеденный перерыв. Народу в цехе немного… Действуй!
Оглянувшись по сторонам, Петька проскользнул в заводские ворота. Размахивая узелком с едой, он с деловым видом прошел мимо лесопильного цеха, завернул за угол и заметил в углу двора бочки с горючим. Возле них никого не было. Только у противоцрложной стороны завода маячила фигура охранника. Пригнувшись, Петька подкрался к бочке и попробовал отвернуть пробку. Не удалось: пробка точно припаялась. То же самое случилось и со второй бочкой. Повезло ему лишь на третьей. Неплотно завернутая пробка легко сошла с резьбы. Петька наклонил бочку, подсунул под нее деревянную плаху, и синеватый, остро пахнущий бензин с мягким шелестом полился на землю. Вот и все, что надо было проделать Петьке. Но ему показалось этого мало.
Из одной бочки свисал гибкий резиновый шланг. Петька, как истый шофер, пососал шланг, дурманящая струя бензина хлынула ему в рот, а потом истекла на землю.
Теперь надо исчезнуть, но не бегом, а так же деловито и спокойно, как Петька входил сюда.
Через несколько минут он был уже за воротами завода.
Саша Бондарин медленно прохаживался по тропе, вдоль забора.
– Ну?
– Все в порядке… течет!
– Теперь улепетывай… И сиди весь день дома.
Петька юркнул а переулок.
Саша еще раз прошелся вдоль забора, остановился на углу, огляделся, потом достал из кармана промасленную тряпку и чиркнул спичку. В руках вспыхнуло багровое пламя. Саша швырнул горящую тряпку за забор, и через мгновение оттуда полыхнул столб огня.
«Вот вам и праздничный фейерверк!» – подумал Саша, сворачивая за угол и исчезая в переулке.
* * *
После удачного поджога лесозавода подпольщики стали подумывать о новых диверсиях, о взрывах мостов, железнодорожных путей, электростанции. Но у них, к сожалению, не рыло ни взрывчатки, ни мин, ни умения обращаться со взрывчатыми веществами.
Провожая как-то Володю в очередной рейс к партизанам, Клава попросила его передать Седому пожелание ребят обзавестись взрывчаткой.
Володя на этот раз задержался у партизан более недели и когда, наконец, вернулся, то сообщил Клаве, что Седой прислал подпольщикам немного толу и несколько мин.
– А ты почему задержался так долго? – спросила Клава.
– Учиться срочно заставили… Как мины ставить да как с толом обращаться. Это ведь не тяп-ляп.
– Ну и как?… Научился чему-нибудь?
– Соображаю малость… Но я ведь не один пришел. Седой нам такого инструктора прислал… Ахнешь, когда увидишь! Важина… нашего бывшего командира.
– Василия Николаевича! – вскрикнула Клава. – Так он же…
– Сбежал от фрицев, – пояснил Володя. – Да не один. Двенадцать беженцев к партизанам с собой привел. Вот человек!
– А где он сейчас?
– У меня в деревне. В сарае сидит. Просил ребят к нему привести, учить будет.
В этот же день Клава предупредила нескольких подпольщиков, и они по одному пробрались в Рядобжу.
Клава с трудом узнала Важина. Одетый под крестьянина, он зарос бородой, Поздоровел, лицо обветрилось, погрубело.
– Друзья встречаются вновь, – пошутил Важин, здороваясь с ребятами и показывая на мины. – Ну, что ж, будем брать фашистов не мытьем, так катаньем. Садитесь, товарищи, начнем изучать подрывное дело.
– Василий Николаевич, – попросила Клава. – Вы бы ребятам еще о положении на фронтах рассказали. Вопросы у нас всякие накопились.
– Ну, что ж, тряхнем стариной, – согласился Важин. – Вспомним учительскую профессию.
Пять дней подпольщики постигали секреты обращения со взрывчаткой, учились делать самодельные мины.
– Курс обучения, прямо сказать, укороченный, – говорил Василий Николаевич. – Но у партизан он уже проверен. Теперь дело за практикой…
Предложений было много: заминировать шоссе, взорвать цепной мост, подложить взрывчатку под электростанцию.
Но тут подоспел со своими донесениями Федя Сушков. На станцию каждый день прибывают эшелоны с боеприпасами. Сейчас скопилось несколько штук, и на путях образовалась пробка.
– Это верно, – согласился Василий Николаевич. – Такой случай упускать нельзя. Давайте тогда наметим, кто пойдет со мной на железнодорожную станцию ставить мины.
Желающими оказались все, кто учился у Важина.
– Неправильно это… – ревниво заявил Федя. – Никого из вас на станцию не пропустят, а у меня как никак пропуск имеется… Вот мне и поручите это дело.
В сарае воцарилось молчание.
– Ну, что ж вы? Голосуйте, если надо… – с досадой обратился Федя к ребятам. – Мне уже на дежурство пора.
Клава переглянулась с Василием Николаевичем и, побледнев, подошла к Феде.
– Поручаем тебе… Действуй! Но себя береги! На рожон не лезь. Да вот хоть Сашу возьми. На всякий случай.
Саша Бондарин с готовностью поднялся.
Василий Николаевич вручил Феде мину замедленного действия и еще раз проинструктировал его.
– Постарайся установить мину в середине эшелона. Завод рассчитан на два часа… За это время все надо успеть сделать и быть уже дома. Ну, ни пуха тебе, ни пера!
Положив мину в кошелку, Федя прикрыл ее сверху мотками провода, изоляционной лентой и, сопровождаемый Сашей Бондариным, отправился на станцию.
Посидев еще немного в сарае, Василий Николаевич и Клава предложили подпольщикам разойтись: если взрыв удастся, в городе может начаться облава.
На улице уже совсем стемнело, когда Клава пришла домой.
Время тянулось изнурительно медленно. Вот уже прошло более двух часов. В голову Клавы полезли всякие недобрые мысли. А что, если часовой механизм не сработал и эшелон с боеприпасами сейчас уходит на восток к линии фронта? Или вдруг поездная охрана, заподозрив электромонтера Федю Сушкова, схватила его и сдала военному коменданту железнодорожной станции.
– Да ты комнату выстудишь! – заворчала Евдокия Федоровна,