– Сторож, тетя Паня, открой! -
Ни ответа и ни привета
На призыв слишком тихий мой.
Где же, где же ты, тетя Паня?
Спит, наверное, сладким сном?
– Если спит – до утра не встанет,
Не разбудит ни шум, ни гром!…
Чей-то голос знакомый слышу?
Кто ругается пьяно так?
Может, лестницей на крышу,
А оттуда – через чердак?
…Я вошел – и вскочили двое,
Невысокий качнулся стол.
Физик вмиг овладел собою:
– А, непрошеный гость пришел!
За победы-то выпить можно? -
Физик встал.
Да ведь он не пьян,
Он глядит на меня тревожно,
Как гранату, зажав стакан!
Кто второй?
Да ведь то скуластый!
На столе – изогнутый нож!
И припомнилось снова:
– Здрас-с-те,
Перочинник на мой похож!
Значит, были они знакомы?
Физик крикнул мне:
– Подожди!…
Я бежал без дороги к дому
И не видел, что впереди.
И толкал на бегу прохожих,
И услышал: – Вот хулиган!
И услышал еще:
– Похоже,
Мальчуган этот просто пьян!
7
Я считал, что сказали мудро:
«Утро вечера мудреней!»
Утром все расскажу!
Но, утро,
Сколько ты испортило дней!
Тетя Паня глядит сердито,
Сторонятся меня друзья.
Ночью в школе окно разбито?
Но при чем тут, ребята, я?
Сердце, ты не вместишь обиды?
Так, ребята, шутить нельзя:
– Физик ночью меня увидел,
Утверждает, что пьян был я?
Исключают меня? Не верю!
Все хотел рассказать, не смог:
Где-то хлопнули гулко двери,
На уроки позвал звонок.
Только Лена шепнуть успела:
– Верю, верю тебе, Андрей!
А потом сказала несмело:
– После школы… жду у дверей!
Я по школе тогда шатался,
В первый раз не пошел я в класс
И на самый чердак забрался,
Чтоб не встретить суровых глаз.
Там сидел в полутьме под крышей,
В ломкой призрачной тишине.
– Где ты, батька, откликнись, слышишь?
Как тебя не хватает мне!
Ты молчишь?
Знать, заданье дали
И садишься в свой танк опять?
Показалось, отец сквозь дали
Приказал мне:
– Не унывать!
8
Может, спал, может, был я болен?
Но, когда уходил домой,
Ночь в пустой и притихшей школе
Каждый шаг отмечала мой.
Я старался шагать потише,
Но, пройдя физкультурный зал,
Голос физика я услышал,
Он кому-то про взрыв сказал.
Взрыв «десятки»?
Я не поверил.
Но входные скрипнули двери,
Да ведь это скуластый, тот,
Он пошел сейчас на завод.
И припомнилось снова:
– Здрас-с-те,
Перочинник на мой похож!…
Значит, к физику шел скуластый,
И паролем служил им нож!
Сердце, бьешь почему тревогу!
Что, не веришь ты педагогу?
И услышал в ответ я вдруг
Стук не сердца -
морзянки стук!
Не решалась трудней задача:
Взрыв? Завод? Передатчик прячет!
Я-то знал, что стране сданы
Все приемники в дни войны!
Вновь припомнил вокзал и холод,
Частый чистый и крупный снег.
Неспроста вместе с ночью в город
К нам чужой вошел человек?!
И недаром почти полгода
Он ребят расспрашивал всех:
– Как у брата дела на заводе?
– Как работает мамин цех?
…В снег проваливаясь по колено,
Торопился я не домой:
Нужно, нужно мне непременно
Сообщить, чтоб пришли со мной!
Лишь успеть бы, чтоб над заводом
Не ударил вдруг столб огня!
Две фигуры у перехода
Молча двинулись на меня.
Я не помню, как было это,
Ведь была же пустынной даль?
Но сверкнула полоска света,
Превратясь в ножевую сталь!
Я не чувствовал боли дикой,
Лишь в груди моей горячо!
Да как будто небо от крика
С шумом рухнуло на плечо!
Только тело вдруг ослабело,
Я упал, полсугроба взрыв,
И услышал в метели белой
Снова страшное слово:
– Взрыв!
Сколько бед в этом слове? Сколько?
Развалилось оно, звеня!
И, как будто взрыва осколки,
Буквы падали на меня!
Нет, не русский – балтийский
немец,
Он проник в партизанский стан,
Подружился почти со всеми,
Чтоб предать потом партизан!
Зря считал он себя счастливым!
К нам явившись для темных дел,
Если б знал, мечтая о взрывах,
Что не он один уцелел,
Что пробились два партизана,
Несмотря на голод и раны.
И от них прилетели к нам
Волны, волны радиограмм.
И к нему уж люди шли,
Вы лишь с Леною помогли!
Значит, физик меня услышал?
Значит, все же меня догнал!
Вновь увидел звезды, крыши
И, наверное, застонал!
Но на сердце – сердце второе;
Комсомольский родной билет!
Ну, на много ли старше Зоя?
Не намного! Конечно, нет!
– Врете, все-таки доползу!…
Кто-то стер со щеки слезу.
– Лена, ты?
Я вздрогнул невольно.
Вся в снегу? Вся белым-бела!
Видно, ты у дверей у школьных
Целый день меня прождала? Ты все видела?
Так беги же! Расскажи?
И еще – про взрыв!…
Я не умер тогда, я выжил,
И, глаза поутру раскрыв,
Я увидел:
лежу в палате,
Что похожа на школьный зал,
И сидит надо мной в халате,
Словно лунь, седой генерал!
Он с улыбкою мне сказал:
– Молодец! Ты врага поймал!
9
Вот и все.
Через год к вокзалу
Лена шла меня провожать.
Паровоз прогудел устало,
Запыхтел и затих опять.
О вокзальный знакомый запах,
Ветер юности и весны!
Поезд мой уходил на запад,
Где гремел еще «бог войны».
Вот на цифрах прощанья встанут,
Вздрогнув, стрелки у всех часов,
С детства я не люблю расставаний
На вокзалах у поездов,
Этой фразы: «Я не забуду!»
Все мне кажется: вместе с ней
Уезжают не просто люди,
А частицы судьбы моей!…
Лена, где ты?…
Гурьбой веселой
Ребятишки бегут ко мне.
– До свиданья, родная школа,
На окраинной стороне!
Следопыты СООБЩАЮТ
РОЖДЕНИЕ ГИГАНТА
Что это такое? Трудно догадаться тому, кто никогда не видел рождения могучего уральского красавца-кедра.
Фотолюбитель Г. Д. Стадников сумел подсмотреть этот интересный момент. Он вместе со своей дочкой Галей пять дней держал кедровый орешек в мокрой тряпочке, а затем посадил его в цветочный горшок. Вскоре орешек лопнул и выпустил корешок, а следом с другого конца выпустил желтый пучок иголок.
Родился новый кедр. Если его посадить в лесу, какой потом из него может вырасти гигант!
А. ПЕТРОВ.
Вот куда пришлось забраться!
Густой сосновый лес на окраине болота. У самой воды, между двух деревьев,