– Рина, у вас голова болит? Тошнит? – спросил я, видя, как она жадно смотрит на наши процедуры.
– Да! Очень сильно! И пить хочется постоянно!
– Держите! – протянул я ей пару таблеток обезболивающего и бутылку коньяка, – поможет ненадолго! А вот что с Пуговкой делать, не знаю! Не поить ведь ее коньяком?
– Может разбавить и попробовать дать? – предложил Палыч.
– Может! – задумался я и вдруг в памяти всплыли слова Ирбиса о книжице в рюкзаке.
Я схватил рюкзак и достал тонкую брошюрку, на обложке которой было написано – «Институт. Инструкция для новичка по выживанию в Стиксе»
Я открыл брошюрку и углубился в чтение, попросив Палыча понаблюдать за Ирбисом
«Привет, новичок! Добро пожаловать в Стикс…».
Уже через минуту я прочитал про живчик и понял его назначение и как его готовить! Оказывается, мы теперь обречены пить это пойло постоянно. Это лекарство для нас, иммунных. Оно помогает от спорового голодания и если его не принимать, то сдохнешь в муках как наркоман от ломки или можешь превратиться в зараженного. Я посмотрел на рюкзак Ирбиса и недолго думая вытащил одну фляжку. Запах был тот еще! Настойка носков, в которых ходили несколько месяцев не снимая, на самогоне. Ну по крайней мере у меня возникли такие ассоциации.
«И как они его пьют? – меня передернуло от мысли что это нужно пить, – Ну… была не была!». Я приложился к фляжке и сделал пару глотков, загасив желание моментально выплюнуть. Прислушался к ощущениям и сделал еще пару глотков. Палыч, сидя у дивана с Ирбисом, с интересом наблюдал за моими манипуляциями. Я протянул ему флягу.
– На, попробуй! Только не нюхай! – предупредил я, – и не выплюни! Говорят, это лекарство!
Но Палыч не послушался моего совета, поднеся горловину к носу. Тут же скривился и отвел руку в сторону. А я, вдруг отчетливо почувствовал, как уходит головная боль и тошнота! Еще несколько секунд и от надоевшей боли не осталось и следа! При этом сил и энергии как будто бы прибавилось.
– Пей! – кивнул я на флягу, – а то сдохнешь или упырем станешь! Не нюхай! А так это как слабоалкогольный коктейль!
Палыч подумал немного, махнул рукой и приложился к горлышку фляги, зажав нос пальцами. Отпив три или четыре глотка, он сжал губы, преодолевая рвотные позывы и выпучил глаза!
– Держи, держи! – пытался я его поддержать, – Держи Палыч, нужно!
Наконец он проглотил последнюю порцию и скривившись вытер губы рукавом.
– Вот же гадость то! Как это пьют?
– Привыкнешь! – раздался тихий голос Ирбиса.
Глава 7 Откровения.
Я соскочил с пола и подошел к дивану.
– Ирбис, ты как? – склонился я над ним, – Может еще спек вколоть?
– Нет! – прохрипел боец, – лучше живчика дай.
– Мы тут немного похозяйничали. – я забрал флягу у Палыча и передал Ирбису, – Ты уж извини!
– Все правильно сделал! – сказал боец, оторвавшись от горлышка, – Вам теперь его нужно всегда пить! Много не пейте, грамм сто пятьдесят или двести в день. Пей по несколько глотков как почувствуешь, что голова начинает болеть. Если частить начнете, можно отравится.
Ирбис замолчал, прикрыв глаза. Было видно, что каждое слово ему дается с трудом. Помолчав он продолжил: – Этих двух фляг вам вдвоем дней на десять хватит! А потом… коробочку железную в рюкзаке поищи.
Я видел коробочку, когда осматривали вещи, поэтому быстро достал ее и протянул Ирбису.
– Открой! – покачал он головой, – только аккуратно!
Я открыл крышку и увидел внутри три холщовых мешочка по типу кисетов для табака. В оном из них лежали разноцветных шарика, один черный, и два красных, причем один из красных слегка отличался, радужно переливаясь. В другом хранились шарики поменьше, примерно, как крупный горох и по виду похожи на спрессованный желтоватый сахар. А в последнем совсем мелкие как виноградина серые. Я поднес коробочку ближе к Ирбису.
– Это главная наша ценность! – продолжил он, – Те, что серые, как виноградинки – спораны. Основная валюта здесь и лекарство для нас!
Он посмотрел на меня и спросил: – Брошюрку читал, наверное, раз живчик хлебать стали.
Я кивнул.
– Так вот! Из споранов готовят живчик. Как готовить читал? – он вновь посмотрел на меня. Я молча подтвердил, – Значит не забывай фильтровать! Добавлять можно любое спиртное по вкусу.
– А для детей как готовить? – перебил я его волнующим меня вопросом.
Ирбис уставился на меня внимательным взглядом и спросил: – Откуда дети?
– Да не двое нас! Четверо! Еще девушка с дочкой, вытащили случайно. Ты без сознания был, не видел их.
– Зови! – коротко приказал Ирбис.
Из спальни выглянула настороженная Рина.
– Здравствуйте! – тихо поздоровалась она, – я слышала. Дочку тоже привести? Она просто плохо чувствует себя!
– Принеси! – Ирбис посмотрел на Палыча и тот скрывшись в спальне быстро вышел с Сашенькой на руках. Ребенок был бледный и тихонько постанывал. Ирбис посмотрел на нее, нахмурился, несколько секунд что-то решал, а потом начал командовать.
– Неси воду, полулитровую банку, литровую банку и какой-нибудь сок! Есть? – скомандовал он, глядя на меня.
– Сок есть! – вспомнил я о пакете сока в холодильнике.
– Ты! – он посмотрел на Рину, неси одеяло, подушку и какую нибудь марлю или хэбэшку. И стели рядом.
– Как организуете постель, положишь девочку туда, а пока поднеси ко мне. – это было направлено Палычу.
Когда я вернулся из кухни со всем необходимым, Ирбис держал Пуговку за ручку с закрытыми глазами, и мне показалось что его лицо становилось с каждой секундой все суровее. Наконец он открыл глаза, отпустил маленькую ручку девочки и глазами подозвал меня. Рина уже организовала лежанку из одеяла и подушек, и Палыч положил ребенка.
– Будешь готовить живчик для нее! – обратился он ко мне, – а я проконтролирую! Давай! Достань один споран.
Я вытряхнул из мешочка на ладонь несколько виноградин, и, взяв одну, ссыпал остальные обратно. Налил в банку пол-литра коньяка и бросил виноградину туда. Она достаточно быстро растворилась, образуя серые хлопья.
– Эти хлопья, яд! Их обязательно нужно тщательно отфильтровать через плотную ткань. Для ребенка можно даже повторить. – комментировал Ирбис процесс.
Когда виноградина полностью растворилась, я тщательно профильтровал раствор через несколько слоев марли, которую Палыч достал из моего НЗ. Потом еще раз отфильтровали через ткань, принесенную Риной. Закончив процесс, я посмотрел на Ирбиса. Он лежал, закрыв глаза и казалось, не дышал.
– Ирбис! – позвал я.
Он медленно открыл глаза.
– Теперь добавь немного воды, и сок по вкусу. Пусть она пробует – кивнул он на Рину.
Я развел раствор,