— И это тебя задело? — я усмехнулся. — Знаешь, обычно люди благодарны, когда их не отправляют на верную смерть.
— Я не просил твоей защиты!
— Нет, ты просто припёрся в мою организацию, потому что твой братец оказался психопатом, а семья отвернулась. Я дал тебе шанс, а ты теперь злишься, что я не позволил тебе сдохнуть героически? Логика уровня «почему в холодильнике нет пива, если я его вчера выпил».
Леон рванул вперед, Ледяное Жало оставляло за собой морозный след. Быстро, очень быстро для человека. Но для меня все еще слишком медленно.
Я отступил на полшага, его удар прошел мимо. Развернулся, ударил ногой по запястью. Не сильно, просто чтобы показать, мог бы выбить меч, если бы захотел.
— Нужно оружие! — крикнул я организаторам. — Обычное, желательно, не заточенное.
Кто-то из помощников принес стойку с тренировочными мечами. Я взял первый попавшийся, простой стальной клинок без всяких изысков.
— Серьезно? — Леон смотрел на мой выбор с возмущением. — Ты собираешься сражаться со мной тренировочным мечом?
— А что не так? Меч как меч, — пожал я плечами и пару раз взмахнул рукой с мечом. — Даже в руке лежит хорошо.
— Это оскорбление!
— Это практичность. Зачем доставать артиллерию против… — я сделал паузу, — тебя?
Леон взревел и атаковал снова. На этот раз серия ударов, быстрых, точных. Ледяная виверна в мече ожила, из лезвия вырвалась призрачная голова существа, щелкая ледяными клыками.
Я парировал первый удар, увернулся от второго, третий встретил контратакой. Наши клинки столкнулись, и тренировочный меч треснул. Не выдержал столкновения с духовным оружием.
— Видишь? — выдохнул Леон. — Твой меч уже сломан!
— Да, неловко получилось, — согласился я, глядя на трещину. — Придется импровизировать.
Следующая атака Леона была мощнее. Воздух вокруг лезвия превратился в ледяные иглы, летящие во все стороны.
Я использовал сломанный меч как щит, отбивая иглы. Металл не выдержал, разлетелся на куски. Один осколок полоснул по щеке, оставив тонкий порез.
— Первая кровь! — закричал кто-то из зрителей.
Леон улыбнулся, думая, что берет верх. Он поднял меч для финального удара, виверна в клинке взревела, готовая выпустить всю свою мощь.
И тут произошло нечто странное.
Со стоек с запечатанными мечами донесся звон. Сначала тихий, потом громче. Пять клинков задрожали в своих креплениях. Потом десять. Потом двадцать.
* * *
Глубоко, под гулким мрамором Арены, куда лучи солнца не проникали даже в виде тусклого воспоминания, находилось Изоляционное Хранилище. Оно было последним рубежом. Здесь, в самой дальней, наглухо запечатанной комнате, где воздух был тяжелым от наслоений древних, почти забытых магических печатей, покоился Он. Единственный клинок, который за все века существования Ордена так и не смог быть выставлен на обозрение.
Над ним, как злая шутка, возвышалась целая пирамида запретов: семнадцать слоев жреческих печатей, четыре круга магических цепей, выкованных в потухшем вулкане и окропленных кровью Охотников высоких рангов, и, что уж совсем невероятно, массивная свинцовая плита с выгравированными заклятиями Отречения. Он был не просто запечатан, он был похоронен с позором.
И вот, после сотен лет мертвой тишины, внутри клинка что-то всколыхнулось. Не слабый зов мастера, нет. Это было похоже на глубокий, почти забытый толчок в сердце. Дух, запертый в золотых прожилках стали, вдруг ощутил не просто родство, а подобие. Волю, дикую и необузданную, ту, что плевала на правила, которая не просила, а требовала.
Сначала это был тремор, едва слышный для человеческого уха. Потом — рывок.
Серебряные руны на стенах, впитанные в камень столетиями, задрожали. За ними, одна за другой, с визгом разлетелись семнадцать печатей. Это был не взрыв, а катаклизм силы, которая ломает преграды. Последней лопнула массивная свинцовая плита, разлетевшись на мелкие, бесполезные ошметки.
С громогласным Р-Р-Р-Ы-Ы-К-К! чистым, животным, черный полуторник вырвался из своего склепа, пронзая каменную толщу пола и потолка Хранилища. Он летел вверх, как направленный, сумасшедший снаряд, с одной-единственной целью. И горе было тому, кто встал бы на его пути.
* * *
— Что происходит? — ахнул комментатор.
Я стоял с пустыми руками посреди арены, а вокруг меня духовные мечи пытались вырваться из печатей. Они чувствовали мою волю, мое желание сражаться, и откликались на него.
Арториус вскочил с места.
— Невозможно! Духи сами хотят стать его оружием!
Однако один из них все же оказался сильнее остальных и вырвался, правда, я так и не заметил откуда. Черный клинок с золотыми прожилками, массивный полуторник, ворвался в зал с такой скоростью, что воздух перед ним сжался и засвистел. Клинок летел на меня, как одержимый хищник.
— Осторожно! — этот крик был полон такого неподдельного, леденящего ужаса, что заставил бы вздрогнуть даже самого закоренелого скептика. — Это Клятвопреступник!
Оружие пролетело через всю арену и опустилось прямо в мою протянутую руку. Я схватил его. В момент касания по лезвию пробежали черные молнии с золотыми искрами, словно сам воздух вокруг рукояти взорвался.
Но вместо нестерпимой боли, что должна была бы сжечь руку в случае, если бы клинок не признал меня, я почувствовал… признание. Дух тигра внутри меча урчал, но это было не от злости, а от глубочайшего, почти животного удовольствия. Кажется, он нашел… родственную душу. Ну кто бы мог подумать.
— Как… — Арториус не мог поверить своим глазам, и даже его тихий, сдавленный голос звучал в тишине Арены, как гром. — За всю историю Ордена было только три случая, когда дух сам выбирал владельца! И ни разу так быстро! Тем более Клятвопреступник…
Я повернул меч в руке, оценивая баланс. Тяжеловат, да, но это поправимо. Дух внутри был диким, необузданным. Черный тигр, повелитель молний.
Ну-ка, ну-ка. Интересное сочетание.
— Ну что, Леон, — сказал я, принимая боевую стойку, — теперь шансы выровнялись?
Леон смотрел на меня с яростью, смешанной с отчаянием. Он готовился, тренировался, стал сильнее. А я просто протянул руку, и легендарный меч сам прилетел ко мне. Такое может многих сломать…
— Это нечестно! — прорычал он.
— Жизнь вообще штука несправедливая. Одни рождаются в богатых кланах, другие — в трущобах. Одни получают божественную силу, другие проводят сто лет в аду, сражаясь с демонами. Хочешь поплакаться о несправедливости или будем драться, мелкий⁈
Леон стиснул зубы и атаковал. Серия из семи ударов, каждый под своим углом, каждый смертелен. Воздух вокруг него превратился в морозный туман.
Я обратился к духу тигра. Не полностью, просто позволил ему проявиться. Из моего меча вырвалась призрачная морда огромной кошки, черная как ночь, с золотыми полосами молний. Тигр зарычал, и звук прокатился по арене громом.
Наши техники столкнулись. Лед