Дождавшись, пока погонщики развернут даже самых неугомонных слонов, оборачиваюсь к своим полководцам:
— Итак…! — Выдерживаю мхатовскую паузу, заставляя своих полководцев напрячься. — Поздравляю, друзья! Обе армии выполнили поставленные задачи и показали хороший результат. Я доволен!
Глава 24
Сатрапия Сузиана, город Сузы, июнь 315 года до н. э.
Шум в приемной отрывает меня от работы, и в который уже раз я задумываюсь о необходимости дверей.
«И не просто двери, а толстые и дубовые!» — раздраженно пробурчав, поднимаю голову и, прислушавшись, различаю ехидный голос Ареты:
— Это куда же это мы поперлись без спросу⁈
Ей отвечает надрывный писк Гуруша:
— Верному слуге государя, Гурушу, не нужно разрешение наглой девчонки, чересчур возомнившей о себе!
По голосу чувствуется, что мой идеальный шпион с трудом пересиливает страх, но не уступает.
«Растет у меня Гуруш-то!» — усмехнувшись, решаю не вмешиваться и послушать, чем все закончится.
Гурушу разрешен вход без доклада, и Арета это знает, но она не была бы Аретой, если бы упустила возможность поиздеваться над своим давним конкурентом.
— А вдруг у тебя за пазухой нож спрятан!
Вслед за этим восклицанием слышу шорох резкого движения и понимаю, что Арета заступила Гурушу путь.
— От таких тихонь можно чего угодно ждать! — в голосе девушки послышалась наигранно-демонстрационная угроза. — Может, мне обыскать тебя⁈
— Меня⁈ — От ужаса такой перспективы писк Гуруша дошел до невыносимо высоких пределов, и вслед за ним раздался его отчаянный вопль. — Не смей ко мне прикасаться, дрянь!
За этим последовал шум возни и басистый смех охранников. Понимаю, что Гуруш пытается отбиться от цепких рук Ареты, а та показательно донимает его, веселя стражу у входа.
Решив, что шпиона пора спасать, поднимаюсь из-за стола и подхожу к арочному проему. Картина выглядит именно так, как я и ожидал. Арета зажала щуплого Гуруша в углу и показательно шарит по его бокам, а тот визжит под довольный гогот охраны.
Это неподобающее веселье мне совсем не нравится, и я пресекаю его на корню.
— Отставить! — рявкаю в голос, заставляя стражников и Арету вытянуться по струнке. — Это что за бардак у вас тут⁈
Прохожусь жестким взглядом по испуганным лицам и останавливаюсь на Арете.
— Еще раз подобное повторится — вернешься на конюшню!
Побледневшее лицо девушки говорит мне, что серьезность моего предупреждения дошла до ее понимания, и тогда я поворачиваюсь к Гурушу.
— Заходи! — киваю ему на вход в кабинет, и тот, окинув недавнее поле боя взглядом победителя, важно прошествовал в арку.
Захожу вслед за ним и раздраженно падаю в кресло.
«Может, действительно отправить ее куда-нибудь, уж больно много стала себе позволять в последнее время. Разбаловал!»
После случая с карликом и получения титула Отважная у моей адъютантши действительно слегка поехала крыша от ощущения собственной важности и гордыни. Арета и раньше не отличалась покладистым характером, а теперь и подавно. Со мной она вела себя безупречно, радуя примерной исполнительностью и буквально предугадывая любое мое желание, а вот с другими… В общем, жалобы на нее поступали регулярно, и я уже начал подумывать, а не совершил ли я ошибку, посадив ее в приемной.
Немного успокоившись и остыв, я вдруг улыбнулся.
«С одной стороны, то, что она всех бесит, не очень хорошо, а с другой — пусть бесит! Этакий громоотвод, который оттягивает на себя весь негатив. Типа, царь-то у нас хороший, добрый и справедливый, а вот та сука, что у него на пороге сидит, вот она-то истинное зло!»
Подумав в таком ключе, я прибавил Арете в плюс еще и то, что как телохранителю ей цены нет. После покушения она сделала правильные выводы и теперь всегда первой идет в незнакомые помещения, пробует всю еду и напитки, что мне предлагают на стороне или приносят в кабинет. На каждого смотрит как на потенциального убийцу, независимо от чинов и званий, а это обижает порой очень важных людей. Для такого, скажу я вам, нужно иметь немалую смелость и именно такой склочный характер, как у Ареты. К тому же взгляд у нее цепкий, как рентген, — лучше нее никто не видит спрятанное под одеждой оружие. Проверяли не раз. С обыском Гуруша она, конечно, переборщила, ведь знала и видела, что у него ничего нет. Тем более что на входе ко мне вообще никого не обыскивают, а просто требуют сдать оружие.
«Ладно, — решаю в конце концов, — пусть все остается как есть. Арета хоть и не подарок, а злопамятная и вредная мегера, но кто сказал, что цепной пес должен быть вежливым и добрым!»
В этот момент голос Гуруша отвлек меня от размышлений.
— Если Великому царю будет интересно, то его верный слуга Гуруш расскажет ему обо всем, что удалось услышать на…
— Давай уж, — разрешающе взмахиваю рукой, — начинай без прелюдий!
Проглотив конец заготовленной фразы, тот сразу перешел к сути.
— На рынке города Сузы сейчас не протолкнуться, и разговоры только о прибывающих войсках и огромной армии царя Геракла.
Я понимаю, что Гуруш говорит о войсках тех сатрапов восточных провинций, что уже месяц как подтягиваются в Сузы. Начало похода намечено на конец этого месяца, и, с учетом огромных расстояний, гонцов ко всем властителям верхних сатрапий я отправил еще прошлой осенью. Приказ для всех был один — к маю будущего года прибыть с набранными войсками в Сузы.
То, что никто не откажется, было очевидно. У сатрапов Востока нет иного выбора: ведь если решат отсидеться, то в будущей борьбе может победить Антигон, а уж он тогда припомнит им всем свое поражение при Габиене.
Нет, проблем с большинством сатрапов не ожидалось, разве что только с двумя — с сатрапом Арахосии Сибиртием и сатрапом Паропамисад Оксиартом. Первый еще до моего прибытия под Габиену был обвинен Эвменом в измене и, испугавшись ареста, сбежал к себе в сатрапию. Второй примерно в это же время также по-тихому свалил из лагеря союзного войска.
Они могли опасаться, что им припомнят старые грехи, и, предвидя такой оборот, я уже в письмах пообещал обоим не вспоминать о прежних проступках, если они приведут в Сузы свои войска. Не то чтобы я ждал от них большой военной помощи, просто мне нужна была консолидация вокруг трона как можно большего количества сатрапов. Пусть лишь видимая, пусть недостаточно надежная, но тем не менее безоговорочная поддержка всех верхних сатрапий. Она придавала мне больший статус, ведь де-юре легитимным