— Ну вот и познакомились поближе, красотка, — прохрипел Федька, выдергивая бердыш из пола. — Кончились фокусы?
Вера, бледная, с перекошенным от ярости и страха лицом, подняла руки для нового заклятья. Но маги были уже начеку. Один из них, с обожженным лицом, бросил в нее сгусток тьмы. Она отбила его щитом из воды, но отшатнулась, потеряв равновесие.
В этот миг я принял решение. Глупое наверное, но ничего лучше придумать не смог.
Я бросил свой меч. Не на землю — швырнул его, как копье, в самого опасного из магов, того, что готовил что-то большое и губительное. Клинок вонзился ему в грудь, прервав заклятье на полуслове.
А сам я рванулся к Федьке. Без оружия. Он ахнул от удивления и занес бердыш, чтобы разрубить меня пополам.
Но я был уже внутри дистанции его страшного оружия. Моя левая рука захватила его вооруженную руку у запястья. Правой — жесткий, точный удар кулаком в живот.
Он ахнул, воздух вышел из него со свистом. Бердыш выпал из ослабевших пальцев. Я не остановился. Проворот. Бросок через бедро. Он тяжело рухнул на камень, и я тут же вскочил на него, приставив к горлу свой запасной нож, который секунду назад был за голенищем.
— Шевельнешься — горло проткну, — прошипел я ему прямо в лицо. — Приказ брать живым. Но не обязательно целым.
Он замер, глаза выкатились от боли и унижения.
Глава 17
Глава 17
Маги застыли в нерешительности. Их предводитель был повержен. Вера, воспользовавшись паузой, наконец-то собралась и ударила — не смертельно, а точным ледяным душем, который сбил с ног и оглушил двоих. Оставшиеся двое бросились бежать.
Но бежать было некуда. Из бокового прохода, появились Тихомир и Наталья. Вышли не спеша. Тихомир с окровавленным мечом, Наталья с арбалетом, уже перезаряженным.
— Опоздали на пир, — хрипло бросил я, не отводя ножа от горла Федьки.
— Зато на десерт успели, — Тихомир окинул взглядом поле боя и моего пленника. Его каменное лицо дрогнуло в подобии улыбки. — Неплохо поработали. Оба.
Наталья подошла ко мне. Посмотрела на Федьку, потом на меня. В ее глазах было что-то новое. Не просто уважение. Признание.
— Живой. И, кажется, в сознании. Идеально.
Она повернулась к Вере.
— Ты цела?
Та кивнула, все еще тяжело дыша. Она была вся в пыли, одежда порвана в нескольких местах, на щеке — тонкая кровяная царапина. Она смотрела на меня. Уже без ненависти. С сложной смесью злости, досады и… да, черт побери, благодарности!
— Цела, — выдохнула она. — Спасибо… что прикрыл.
— Не за что, — я поднялся, оттащил за шиворот Федьку и швырнул его к ногам Тихомира. — Вот ваш подарок. Распаковывайте.
Подошел к своему мечу, торчавшему из груди мага, и выдернул его. Сталь заныла тихой песней, сбрасывая на землю капли темной крови.
Бой был окончен. Теперь начиналось самое интересное — допрос. И глядя на перекошенное от злобы лицо Федьки Холодного, я почти был уверен — он заговорит. И мы наконец узнаем, кто этот «Хозяин», что привел мертвецов в поместье графа.
Тихомир отволок Федьку, как мешок с дерьмом, в самый темный и сырой угол пещеры, подальше от тел и дымящихся воронок от магических ударов. Бросил его на камень лицом вниз, так что тот хрипло ахнул.
Разбойник тут же попытался подняться, ругаясь на чем свет стоит, плюясь кровью и обещая нам всем скорую и мучительную смерть от рук своего «Хозяина».
— Су**и! Мрази! Вы все сдохнете! Он придет и порядок наведет! Он всех вас в мясо превратит! Он…
Тихомир даже не стал его слушать. Он молча вытащил из ножен короткий, толстый, отполированный до бритвенной остроты нож для разделки туш. В его глазах не было ни злобы, ни удовольствия. Была лишь холодная, профессиональная необходимость.
— Госпожа, — он повернулся к Наталье, его голос был ровным, как поверхность озера в штиль. — Вам лучше отойти. Воздух здесь сейчас испортится. И звуки… Будут не для дамских ушей.
Наталья кивнула, лицо ее было бледным, но решительным. Она взяла Веру за локоть — та все еще смотрела на Федьку с какой-то болезненной, голодной жаждой, но позволила себя отвести.
— Мстислав? — Наталья бросила на меня взгляд.
— Я останусь, — сказал я, прислоняясь к стене.
Моя спина ныла адски, но я не мог уйти. Я должен был это видеть. Слышать. И делать свои выводы. Рано или поздно наши с графиней пути разойдутся, поэтому я должен знать и понимать, что вообще происходит.
Наталья не стала спорить. Она отошла на несколько шагов, подняла руки, и воздух между нами и ими заколебался, сгустился в матовую, дрожащую стену. Звуки из-за нее доносились приглушенными, как из-за толстого слоя ваты.
Тихомир посмотрел на меня, вопросительно подняв бровь.
— Мешать не будешь?
— Нет такой привычки, — пожал я плечами. — Это зло, но зло необходимое. Делай что должен.
Он кивнул и повернулся к Федьке. Тот, увидев нож, наконец заткнулся. Его глаза, налитые кровью, расширились от животного, первобытного страха. Он понял, что слова и угрозы здесь не помогут.
— Последний раз, — тихо, без всякого выражения, сказал Тихомир. — Кто твой Хозяин? Где его найти?
— Пошел на… А-А-А-А-АРГХ!!!
Крик был сдавленным, утробным. Тихомир действовал быстро и точно. Не жестоко — эффективно. Один точный, неглубокий надрез в определенном месте. Федька забился, захлебываясь собственным криком.
Я отвел взгляд, глядя на свою рукоять меча, вытирая с нее пальцами засохшую кровь. Я видел подобное раньше. Слишком много раз. Я воин, а не кат, хотя умел это делать. Но удовольствия мне это не доставляло.
— Имя? — повторил Тихомир, его голос был спокоен, как будто он спрашивал о погоде.
— Ты… ты… А-а-ай! Мать твою!
Второй… прием. Звук стал влажным, отвратительным. Я стиснул зубы. Сзади, сквозь матовый щит, доносился приглушенный звук — Веру, кажется, стошнило.
— Имя. Я не буду спрашивать снова.
Тишина. Потом хриплый, сдавленный, разбитый вой.
— Не знаю! Клянусь! Не знаю имени! Он всегда в маске! В черной! Голос… голос как скрежет камня! Платит золотом! Приказывает — мы выполняем!
— Что вам было нужно в поместье графа? — Тихомир не повышал голос.
— Мертвяк! Старый мертвяк! Его нашел граф! Не захотел отдать его Хозяину! Он вызвал мертвяков. Говорил, после них прийти и его забрать! Мол, они его не тронут. Дал артефакт, отпугивающий мертвяков, и я послал своих людей. Но они не вернулись.
— Какой еще труп? Что за бред ты несешь⁈ — голос Тихомира стал жестче.
— Не знаю, клянусь всеми