— Я хочу оставаться в таком состоянии вечно, — сказала она, проводя руками по своему телу, следуя за моими движениями, пока я продолжал ее покачивать.
Ее слова разбудили во мне еще большее желание.
Ее пальцы потянулись к клитору.
— Я так близко, — снова и снова повторяла Инга.
Мой член пульсировал, и я тоже уже почти не мог сдерживаться.
Я отвел ее руку и прижал кончики пальцев к ее холмику, нежно массируя клитор. Мой большой палец обводил его.
Закрыв глаза, она начала дрожать, ее дыхание стало прерывистым и отчаянным, когда ее настиг оргазм. Я продолжал нежно покачивать ее, чувствуя облегчение, смешанное с острой потребностью, пронзающей мои конечности.
Она наклонила голову вперед и открыла глаза, и я не был уверен, что увидел в них — удовлетворение, признательность или осознание?
Как бы то ни было, я больше не мог сдерживаться.
Я резко толкнул бедра вперед, отчаянно стремясь проникнуть как можно глубже, как можно ближе, и простонал ее имя, когда кончил.
Глава 20
Инга
Мне не пришлось притворяться, что у меня отличное настроение, когда я вошла в теплую и оживленную кухню, наполненную ароматами свежеиспеченных булочек и кофе.
— Доброе утро! — воскликнула Римма. — Как спалось?
Я не собиралась признаваться, что спала меньше часа ночью, и уж тем более не собиралась объяснять ей причину.
— Спала как убитая! — воскликнула я, возможно даже слишком эмоционально.
Я все еще ощущала на себе прикосновения Гордея, а во рту все еще чувствовала его вкус. Я по-прежнему желала его близости.
— Это все свежий воздух, — сказала она. — Здесь я сплю гораздо лучше, чем раньше в городе.
В этот момент в комнату вошли Игорь Львович и Толик, у каждого из них было что-то в руках.
— Вот яйца, — объявил Толик, небрежно бросив на стол две упаковки яиц.
— Тут колбаса и сосиски, — сказал Игорь Львович, держа в руках полиэтиленовый пакет. — Римма, где мой фартук?
— Висит там же, где и всегда! — ответила Римма. — Толя и Инга, накроете на стол?
Я была очень рада, что мне дали задание. Это отвлекло меня от мыслей о том, кто следующий войдет в кухню. Я ушла в свою комнату около пяти утра, хотя Гордей уговаривал меня остаться.
Если бы кто-то узнал о том, что наши отношения больше, чем просто профессиональные, это сильно осложнило бы ситуацию.
Поэтому, пусть лучше никто не знает.
Через несколько часов мы вернемся домой, и бурная ночь станет далеким воспоминанием. Мы четко проговорили, что эта ночь была просто паузой в нашей работе, не более того. Даже если это кажется чем-то большим.
— Ты раскрыла все секреты Гордея? — спросил Толя, открывая ящик и передавая мне стопку салфеток.
Я толком и не разговаривала с Толей с тех пор, как мы приехали. Кроме того, что он врач, я не знала о нем ничего.
— К сожалению, нет, — ответила я, начиная раскладывать салфетки на стол. — Я начинаю подозревать, что он скучный тип.
Толик усмехнулся.
— Не знаю, как насчет скучного, но он чересчур честный, это точно, — сказал он. — И он любит свое дело. Например, каждый из нас пошел по стопам родителей в профессии, кроме Гордея. Я всегда восхищался им за то, что он решился пойти против системы, понимаешь?
Если бы Толя только знал о том, почему Гордею пришлось против нее идти.
— Он тебя подкупил? — спросила я. — Сколько он тебе заплатил за хвалебную речь?
Он улыбнулся.
— Но ведь твоя цель — это написать правдивую статью, правда?
— Ты хороший брат, — сказала я.
— Он тоже хороший брат, — ответил он. — Я знаю, что он успешный человек, который не боится трудностей, тверд как сталь, всегда получает то, чего хочет, и пользуется спросом среди женщин, — сказал он, стоя по другую сторону обеденного стола, пока мы раскладывали ножи и вилки.
Он говорил о том Гордее, которого я увидела, когда впервые встретила его — о мужчине, который прямо заявил, что хочет провести со мной ночь, и ожидал, что я непременно соглашусь. Это был тот Гордей, которого я видела в офисе, среди его сотрудников и посетителей. Но это был не тот человек, который уединенно жил в частном доме, ухаживал за садом или ездил в гости к родителям, а потом шел спать в баню без каких-либо жалоб. И это определенно был тот мужчина, с которым я спала прошлой ночью. Тот Гордей был другим. Теперь я понимала это.
— У него очень доброе сердце.
— Я знаю, — ответила я, и он резко поднял голову, словно не расслышал меня.
— Я понимаю, что между вами двумя чисто деловые отношения, но… — он остановился и поправил вилку, чтобы она была на одной линии с нижней частью салфетки. Мое сердце забилось сильнее, и я сосредоточилась на том, чтобы положить столовые приборы именно так. Что он скажет после «но»? — Я просто не думаю, что он привез бы тебя сюда, если бы он… не доверял тебе. А теперь, когда я увидел его с тобой, я думаю, что это больше, чем просто доверие.
Я старалась дышать ровно, опустив голову и перебирая столовые приборы. Мои мысли беспорядочно путались. Доверял ли мне Гордей? Больше? Толик явно пытается что-то сказать, но я не знаю, как реагировать и что делать. Я не уверена, доверяет ли мне Гордей и должен ли он это делать.
Моя работа заключалась не в том, чтобы завоевать его доверие, а в том, чтобы докопаться до сути. Однако, вчера вечером Гордей стал для меня чем-то большим, чем просто работой — если он когда-либо был для меня просто работой.
Прошлая ночь ощущалась как нечто большее. Не было ощущения, что Гордей соблазняет меня. Маска, которую он надел в ту первую ночь после свадьбы, исчезла, и я осталась с мужчиной, который мне очень нравится.
— Я не совсем понимаю, как это объяснить, — продолжил он. — Просто мне кажется, что то, как он с тобой обращается, очень мило. Как будто вы пара.
— Он очень открытый человек, как я заметила. Это облегчает мне работу, — сказала я, стараясь скрыть румянец, который, как я чувствовала, разлился по моим щекам.
— Он хороший парень, ты знаешь. Ему просто нужна правильная женщина.
Я усиленно думала над словами Толика, пытаясь понять, правильно ли я их поняла. Ему нужна я? Я заметила, что он пристально наблюдает за мной, словно хочет сказать что-то еще