— Слышь, придурок, даже мамаше на тебя плевать, — обращаются к нему, а потом хмыкают. — Короче, я предупредил.
— Ещё раз от начала до конца и по полкам, пожалуйста. Ничего не поняла в твоём сумбурном диалоге.
Наверное, он кривится, но повторяет уже нормальным языком.
— Пару недель назад он занял бабки, не выплатил. Сказал звонить матери.
— Ясно. Это всё?
Звучит протяжное «ээээ», будто звонящий не готов был к такому повороту событий.
— Ты оглохла там? — начинают грубить. — Шесть лямов гони!
Нет. Я вполне себе хорошо слышу, но не стану бежать сломя голову, чтобы спасти Слава. Сперва следует всё проверить.
— Я у вас ничего не занимала.
— Ну так пацан твой!
— Вот с него и берите, он может отработать?
— Чего?
— До свидания.
Снова сбрасываю, тут же набирая Алфёрову. Так вышло, что с ним мне проще всего. И теперь нужна помощь.
— Да, что-то срочное? — интересуется, и я прошу прощения, если отрываю. Описываю ситуацию, прошу помочь по своим каналам.
— Я помогу, конечно. Сделаю, что в моих силах. Но почему ты не хочешь набрать отцу? Это его внук, он город на уши поднимет.
Что? Я не ослышалась? Вадим сейчас говорит про Жарова? Откуда он знает? Сомнения забираются в голову, и вспоминаю его пожертвования. Меценатство от души. Он один из числа, кто щедро вливал в мой центр.
— Чьи это деньги, Вадим? — спрашиваю, и он сразу понимает, о чём речь.
— Мои и его, — отвечает честно. — Он знал, что ты будешь воротить нос. Но хотел помочь.
— Чёрт, — выдыхаю. — И ты мне не сказал?
— Деньги не пахнут, — усмехается. — А могут помогать.
— Я бы никогда не взяла их! Я имела право знать!
— Разве они не помогли тем женщинам?
— Да, но…
— Порою у добра злое лицо. Люди меняются. И он просил, чтобы я не говорил тебе об этом. Он желал оставаться в тени. Только я знаю его ситуацию, и, раз уж ты позвонила, уверен, сейчас пришло время что-то менять.
— Я обратилась к тебе за помощью, а не как к психотерапевту.
— Это дружеский совет, Инга. И я дорожу нашими отношениями. Я выполню твою просьбу и перезвоню скоро.
Он сбрасывает, а я обхватываю голову руками. Сколько лжи вокруг. Но в одном Вадим прав. Благодаря этим деньги я смогла спасти не одну женщину.
Глава 53
Всё ещё хуже, чем я думала. Езжу по квартире, не находя себе места. Обычно ходила из угла в угол, это успокаивало, а теперь вот вынуждена курсировать немного иначе. Каждый раз разворачиваться неудобно, а потому оставляю затею, отправляясь заварить себе кофе.
Звонит Лиза, и я не сразу решаюсь ответить. Не хочу, чтобы она видела озабоченность на моём лице. Боюсь, что сорвётся и бросится спасать мужа, которого, я вижу это по её глазам, она безумно любит. Повезло Славу с женой, чего не скажешь о самой Лизе. Потому что нет ничего хуже, когда тебя не ценят и ни во что не ставят.
Она обычно рассказывает о том, как начинается её день, а потом звонит ближе к вечеру, но не всегда. Взгляд грустный, но она старается. Да. Она очень старается, и мне кажется, что это её реабилитация от наркотика с именем моего сына.
Звонок сбрасывается, и я вздыхаю с облегчением. Потом перезвоню, когда буду ощущать твёрдую почву под ногами. Но прилетает аудио, и я прослушиваю: вдруг что-то важное. Тае непременно мне нужно что-то продемонстрировать. Разве могу отказать ребёнку, потому натягиваю улыбку и звоню.
— Привет, — пою ласково, когда вижу довольную весёлую мордашку. — Что там у тебя?
Слышу какие-то шлепки, и в кадре запыхавшуюся Лизу.
— Простите, — доносится до моего слуха, — я говорила ей вас не беспокоить, но современные дети слишком хорошо разбираются в гаджетах. Тая, нельзя брать мой телефон!
— Всё в порядке, — заверяю её, смотря, как внучка строит мне гримасы. Включила эффекты и балуется. То она на пляже, то в очках, то с собачьей мордочкой, а потом и вовсе лицо такое смешное, как в кривом зеркале, что не могу сдержать смеха.
— Тут вот такое ещё есть, — говорит, продолжая менять фильтры, а я хотя бы на мгновение забываю, что у нас день не с той ноги начался.
— Как самочувствие? — спрашиваем друг друга одновременно с Лизой, и улыбаемся. — Давай, ты первая, — предлагаю.
— Всё хорошо. Тратим ваши деньги, — она улыбается, но ей неловко.
— Прекрати, — мне и самой не нравится, что она не может просто расслабиться, не думая о том, кто и сколько потратил. — Давай представим, что это подарок на день рождения.
— Он зимой.
— Я не настолько стара, чтобы забыть, — подмигиваю. — Это авансом.
— Бабушка, а я вот как могу! — Тая уже бросила гаджет в руки матери и пытается мне показать колесо, перекатываясь на руки. Конечно, это лишь подобие, но я хвалю её попытки.
Лиза силится не спросить ничего про Слава, но я вижу это по её лицу, а потому перевожу тему на садик, который почти у самого дома теперь, на школу, что за углом. А у Лизы блестят глаза от слёз.
— Я что-то не то сказала? — осторожно спрашиваю. Хотелось нарисовать ей будущее, в котором уже часть вопросов решена, а вместо этого наступаю на больную мозоль. — Прости, — тут же говорю, но она качает головой, глотая солёную боль.
— Всё нормально. Вы для меня столько сделали.
— Потому что ты не чужой человек, Лиза. И это нормально помогать друг другу в подобных ситуациях. Если когда-нибудь я окажусь в такой, не дай боже, конечно, но нельзя зарекаться, неужели ты сможешь пройти мимо?
— Я плохо о вас думала, — решает признаться, смахивая слезу. — Ну вот, — выдыхает с горечью. — Сказала. Даже как-то легче на душе стало. Простите. Я думала вы видите всех, кроме меня.
Становится неловко от её слов. Она права. Она чертовски права, но я не хотела лезть не потому, что слепа. А потому что считала: они сами должны разбираться.
— И теперь мне так стыдно, — она снова принимается реветь, а я осознаю, что это гормоны, болезненный разрыв и эмоции на расстоянии. Сейчас бы обнять её, дать почувствовать человеческое тепло, которое поможет осознать, что она не одна, и что я разделяю её чувства.
— Не меняет своего мнения по жизни лишь идиот, — отвечаю на это. — А ты — умная женщина, — улыбаюсь, и на экране всплывает Алфёров. Кажется, уже есть какие-то новости.
Так уж сложилось, что изливание души и