— Пример твой забавный, но неубедительный какой-то. Ты же сам сказал, что капиталист-промышленник и сам торговцем является, так что…
— Может являться, а может и не являться. Но он, продавая изготовленный на его заводе товар, становится уже чистым торговцем, к производству отношения не имеющим. Ему-то при продаже вообще неважно, откуда товар взялся, он мог его и не производить, а купить где-нибудь задешево за границей. Здесь ведь важно не это, а то, что прибавочная стоимость возникает исключительно в момент совершения акта купли-продажи, и анализ всей обработанной информации показывает, что товарищ Сталин очень четко это понимал. Без системного анализа понимал — но понимал так же и то, что толпы малограмотных марксистов-ленинистов впадут в состояние глубочайшего когнитивного диссонанса, если им сказать, что Ленин был обычным болтуном и врагом собственной страны, мечтавший отдать ее в качестве колонии немцам…
— Ты что себе позволяешь? — возмущению товарища Пономаренко, казалось, не было предела. А сидящий до этого в довольно расслабленной позе Судоплатов резко напрягся и вопросительно взглянул на Ю Ю, очевидно, ожидая, что она как-то пресечет мое «хамство».
— Вот теперь вы, Павел Анатольевич, поняли, почему мне всегда хотелось его избить до полусмерти. Но к сожалению, в том числе и моему, Шарлатан, как и всегда, оказывается прав. Он проводил анализ работ товарища Сталина, а на мой институт возложил работу по предварительному анализу, точнее, к подготовке проведения такого анализа, работ Ленина. И мы даже успели по нескольким критериям провести предварительный анализ примерно сотни самых знаковых его работ, а с нашими — опять подчеркну, очень предварительными — выводами я Вовку все же ознакомила. С печальными выводами: идеология самого Ленина крайне близка к троцкизму, а наиболее существенные различия в воззрениях Ульянова и Бронштейна заключались лишь в том, что Троцкий старался превратить Россию, а затем и Советский Союз в колонию Соединенных Штатов, а Ленин предпочитал видеть в качестве метрополии Европу. А конкретно, Германию, Британию и Швецию.
— Ну Швеция-то конечно метрополия из метрополий, — несколько растеряно отозвался Пантелеймон Кондратьевич, — так что, очевидно, ваши способы анализа в результате выдают полную чушь…
— Я не думаю. Ведь именно по прямому указу Ленина право на денежную эмиссию в России, а затем и в СССР было передано шведскому банку. Частный шведский банк из клана Ротшильдов эмитировал советские деньги в любом нужном им количестве и перед правительством СССР за это не отчитывался, как не отчитывался за вывоз золота и иных ценностей за границу! То есть основа независимости государства была полностью передана в руки иностранного капитала — что, собственно, и является базисом экономического колониализма. И товарищ Сталин буквально выдернул нашу страну из пропасти, в которую ее толкали Ленин и его приспешники… которых, кстати, товарищу Сталину позже пришлось ликвидировать поголовно, так как исправить их было даже теоретически невозможно. И эти сволочи прекрасно понимали, что действия Сталина мешают превратить Советский Союз в колонию Запада, поэтому неоднократно пытались его физически ликвидировать. Тот же Дзержинский этого даже не скрывал, но он просто не успел осуществить убийство Сталина!
— То есть, вы хотите сказать, что тут Сталин успел первым? — несколько ошарашено поинтересовался Судоплатов.
— Нет, то есть я не думаю так. Из нашего анализа получается, что Иосиф Виссарионович всегда использовал исключительно аппаратные методы борьбы с идеологическими врагами. И никогда не совершал противозаконных действий, ну а то, что он часто использовал против этих… граждан законы, которые они же и приняли, лишь свидетельствует о том, что он — в отличие от всей этой бандитской шайки — действия свои просчитывал на много шагов и на много лет вперед. И лично я думаю, что единственная причина того, что Иосиф Виссарионович не успел свои теоретические идеи консолидировать в одной программной работе, было как раз то, что он понимал: пока в нашей стране последышей Троцкого и Ленина гораздо больше, чем его сторонников, и он старался использовать постепенные методы переубеждения, чтобы не спровоцировать новую гражданскую войну. Но если, как их назвал Шарлатан, малограмотных ленинистов, изолировать от идеологических лидеров, а самих этих лидеров качественно зачистить, то уже лет через… Вовка думает, что лет через десять, но я не столь оптимистична, и больше склоняюсь к двадцатилетнему сроку… В общем через несколько лет те тезисы, которые мы сейчас сформулировали на базе анализа сталинских работ, станут общепринятыми. Но для этого руководству страны и в частности вам лично о наших выводах стоит знать. Чтобы не наделать непоправимых ошибок и, по возможности, исправить уже допущенные.
— Товарищ майор, о каких допущенных ошибках вы говорите? — звенящим голосом решил уточнить Судоплатов.
— Ошибочной практики коренизации, например, от которой вред мы наблюдаем ежедневно и ежечасно. И о самой критической ошибке: предоставлении республикам права выхода их СССР. Я вот прямо сейчас не смогу перечислить все потенциальные проблемы, которые это право уже создает для страны и для государственной идеологии особенно. Просто потому, что мы только приступили к анализу возможных последствий — но в качестве примера назову лишь одно: по нашим расчетам это может с вероятностью свыше семидесяти процентов привести к межнациональным войнам, в которых погибнет уже несколько десятков миллионов человек. На радость буржуям погибнет…
— И вы это вычислили… как? Вам товарищ Кириллов предложил поводить такой анализ?
— На самом деле Вовка попросил вычислить варианты причин, по которым тот же Ленин, наверняка прекрасно понимавший, что теория прибавочной стоимости — всего лишь лапша на уши неграмотного гегемона, разработанная на деньги банкиров клана Ротшильдов, все же так упорно ее продвигал в российские массы, не обращая внимания даже на то, что и Маркс, и Энгельс настолько люто Россию ненавидели, что предлагали вообще все славянское население страны уничтожить, а совсем уже отсталых нацменов обратить