Надпись на зеркале была трезвым советом не искушать судьбу и не испытывать терпение человека, готового идти до конца. Того, кто без раздумий разбил себе колено молотком. В общем, Пьетро все понял.
Он поднялся с кровати. За окном еще не рассвело, но спать больше не хотелось. Хотелось есть. В доме стояла холодрыга, как в погребе. Надев поверх футболки и пижамных штанов старый купальный халат, используемый в качестве домашнего, и натянув шерстяные носки, он поплелся варить кофе. Царило молчание, до того гнетущее, словно за ним что-то скрывалось. Поставив моку на плиту, Пьетро отправился в гостиную, выбрал подходящую пластинку, включил проигрыватель… Рахманинов в исполнении Джеймса Родса.
На старинном сервировочном столике из дерева и латуни стояла пустая фоторамка. Пьетро взял ее и пригляделся. Рамка оказалась серебряной. Бог знает сколько лет она незаметно лежала здесь. А была ли в ней когда-нибудь фотография? Вроде бы нет, прикинул Пьетро. Почему? Для него она всегда выглядела никчемной безделушкой, украшением и ничем больше. Вероятно, сейчас это пришло ему в голову потому, что он видел семейные фотографии Кравери. Поставил рамку обратно на столик. Вчера вечером он бросил на этом столике почту, накопившуюся за время отсутствия. Был слишком измотан, чтобы заниматься ерундой.
Пара-другая счетов, рекламный буклет и большой желтый конверт. По логотипу Пьетро понял, что он из психиатрической лечебницы, где содержалась Молчаливая Дама. Вероятно, прислали ее медицинскую карту, а он и позабыл о своем запросе. Тогда, почти неделю назад, он стремился заполучить любые сведения о таинственной незнакомке. Теперь же информация, которая могла содержаться в этих бумагах, представлялась ненужной. Последние события ее обесценили.
Без особого интереса Пьетро начал было распечатывать конверт. И тут где-то зазвонил его мобильный. Бросив конверт, Джербер пошел искать валявшийся невесть где телефон. Резкий, настойчивый звук испортил впечатление от Рахманинова. Кто бы это мог быть в такую рань? Телефон обнаружился на полке в прихожей. Прочитав имя на экране, Пьетро сразу все понял.
– Ночью Матиас опять проснулся с криками, – произнес напряженный голос Иво Кравери.
Значит, простого извлечения истории Молчаливой Дамы из подсознания мальчика оказалось недостаточно. Что еще можно сделать, Пьетро не имел понятия.
– Через час приеду, – уныло пообещал он.
– Но почему, почему ничего не изменилось? – в отчаянии спросил Иво.
Следовало ответить, что гипнотерапия, увы, ничем больше помочь не может. Пора показать мальчика другому специалисту, скажем нейропсихиатру, имеющему право выписывать психотропные препараты. Но о таком лучше было говорить с глазу на глаз, а не по телефону.
– Я скоро буду, – повторил он.
Отключившись, Джербер глубоко задумался, машинально сжимая телефон в руке. За годы его карьеры неудачи случались, однако эта отзывалась в нем особенно болезненно. Синьор Б. утверждал, что гипнотизер не способен исцелять, ибо это доступно лишь самому пациенту, а лекарство кроется внутри его. Гипноз не более чем инструмент. Все так, но облегчения эти истины не приносили.
Что, если он дал этим Кравери ложную надежду? Иногда, к сожалению, люди принимали его решимость за оптимизм. Теперь ему предстояло объяснить родителям ребенка, как обстоят дела, ничего не скрывая. Неприятные размышления прервал мобильный в руке, опять принявшийся трезвонить. Причем звук был каким-то дребезжащим, экран мерцал, а номер звонившего на нем не появился. Пьетро решил ответить чисто из любопытства, что бы там ни было. Но не успел он вымолвить и слова, женский голос произнес:
– Привези его ко мне.
Он не сразу узнал, чей это голос. Смысл сказанного затмило понимание: Эрика Де Роти звонит ему вовсе не по телефону. Чертова антенна…
– Привези ребенка ко мне, – повторила Эрика. – Больше никого не бери.
Джербер был совершенно сбит с толку. Откуда она могла знать о его провале?
– Потом все объясню, – пообещала та, словно прочитав его мысли.
42
Он прибыл на виллу Кравери около шести утра. Переговорил с Иво и Сусаной, кратко описал сложившиеся обстоятельства. Супруги поначалу скептически отреагировали на неожиданное предложение, но выбора не было, а так оставалась хоть какая-то надежда. Эрика требовала, чтобы Джербер привез ребенка сам, без родителей. Он подождал в гостиной, пока Матиаса соберут. И вот оба уже ехали во внедорожнике под проливным дождем через сиенские холмы. Небо на востоке едва заметно светлело.
Размеренно поскрипывали «дворники». Мальчик за всю поездку не произнес ни слова. Скорчившись на заднем сиденье, он не отрываясь смотрел в боковое окошко, сжимая в кулачке свой талисман. Пьетро озабоченно поглядывал на ребенка в зеркальце заднего вида. Судя по напряженному лицу, тот дошел до критической точки. Возник риск, что он попадет в очередной водоворот и его затянет на самое дно.
Джерберу случалось видеть таких пациентов. После небольшого улучшения они вдруг сдавались, замыкались в себе, переставали смеяться, отказывались есть, начинали избегать людей и забрасывали все свои занятия. Если был наималейший шанс избежать подобного сценария, следовало им воспользоваться. Поэтому он и принял предложение Эрики, хоть и по-прежнему сомневался в ее методах.
На мельнице их ждал вкусный завтрак: хлеб с пылу с жару, черничное варенье, масло, парное молоко и горячий кофе. Поели на кухне, после чего устроились в гостиной на коврах и камчатных подушках перед горящим камином. Эрика приняла Матиаса профессионально и бережно. Включила расслабляющую музыку, зажгла благовония, расспросила мальчика о жизни, о школе, о том, что ему нравится.
На ней была красная туника, седые волосы рассыпались по плечам. При каждом движении на запястьях позвякивали браслеты. На лбу нарисована бинди [9]. Опустив палец в баночку с цветной глиной, Эрика нарисовала такую же Матиасу. Джербер не вмешивался, позволяя Эрике спокойно завоевывать доверие пациента.
Наконец она взяла Матиаса за руку и подвела к шезлонгу. Нацепила ему на голову электроды, подключенные к видавшему виды энцефалографу, который фиксировал данные на длинном рулоне миллиметровки. Рассказала, что будет дальше, терпеливо ответила на бесчисленные детские вопросы и, надев на Матиаса наушники и маску для сна, велела расслабиться. Вдумчиво настраивая оборудование, подключенное к спиральной антенне на крыше, Эрика заметила Джерберу:
– Начнем, как только он уснет.
Они вновь присели у камина. Последняя ночь выдалась тяжелой, уснуть Матиас должен был быстро.
– Как тебе удалось раздобыть номер моего мобильного? – задал Пьетро занимавший его вопрос.
– Перехватила звонок отца ребенка, – безмятежно ответила Эрика.
Верилось в это с трудом.
– В прошлый раз ты в смятении бежал отсюда, а значит, прочувствовал на себе потенциал процедуры, – добавила она, кивнув на шезлонг.
Что и говорить,