— Тебе какое дело? Пожалеть хочешь?
— Нет. Если ты действительно думаешь, как там написано, то ты идиот.
— Ах, еще и так! Кто тебе давал право рыться 8 моих личных вещах? Кто давал тебе право копаться в моей личной жизни? Она игнорировала мои слова и продолжала свою мысль:
— Почему это случилось именно со мной? За какие грехи? За что? — она закатила глаза. — Ни за что! Просто случилось и случилось! Это не кара. Тебе просто не повезло. И хватит тащить на себе вериги и изображать из себя страдальца. Хватит баюкать свою боль. Пора отпустить ее и призраков отпусти.
Ее былое очарование развеивалось как дым. В сердце закипала жгучая ненависть. Я бы с радостью сомкнул руки на ее длинной тонкой шее, лишь бы она заткнулась
— Тебе какое дело до моих призраков? Жалость бьет больно, а ты делаешь еще больнее, зрорадствуя. Ты не была 8 том подвале! Ты не теряла любимого! Не была живой игрушкой! Тебе легко судить. Всегда легко судить, когда сам не был на том же месте.
— Откуда тебе знать, что я пережила? Я не раскидываю свои откровения, где попало, — усмехнулась она. — Но я точно знаю, что твоя клетка — 8 твоей голове. Только ты можешь отодвинуть ее границы или вовсе снести их и лететь на волю.
— Сейчас полетишь ты. — я вырвал у нее из рук дневник и отшвырнул на журнальный столик. — Выметайся из моего дома.
Я рывком поднял упирающуюся Лексу из кресла и стал подталкивать к выходу.
— Постой, я не зашила платье.
— В рубашке доберешься. Это не кара. Тебе просто не повезло, — усмехнулся я.
— Постой, я хотя бы платье заберу, — почти взмолилась она.
Я великодушно позволил.
— Оно 8 спальне.
Через минуту она вернулась, жалко прижимая к себе платье с выдранной молнией. Посмотрела долгим взглядом, будто надеясь, что я передумаю, потом покачала головой, надела туфли и скрылась за дверью. Ничего как-нибудь доберется. На миг я почувствовал угрызения совести, что не дал ей денег на такси и выгнал девчонку в одной своей рубашке в ночь. Но это чувство сменилось злобой, когда я увидел, что дневник исчез.
Эпилог
После исчезновения дневника исчез и Лис. Я сосредоточился на карьере. Личная жизнь замкнулась в вечный круг дом-работа. После Лексы никаких отношений не хотелось. Год целибата, как сказал бы Лис. Остались только дружеские посиделки с коллегами и с Ниной.
В пятницу 8 клинику позвонили и попросили меня к телефону. Голос был мужской, незнакомый, с легким акцентом.
— Олег, добрый день. Меня зовут Михаил Коре. Я не знаком с вами лично, но знаю вас очень хорошо. Это странно звучит, но. может, вы поймете, если скажу, что я дядя Александры Тимохиной. Я должен вернуть кое-что принадлежащее вам. Давайте встретимся завтра в ресторане «Соленый пес». Там неплохая кухня и он недалеко от вашей клиники.
— Я могу в четыре, — мне показалось, я понял, что мне вернут.
— Окей. Я думаю, что предложение, которое я вам сделаю, поможет хоть частично загладить вину Александры.
Снова 8 мою устаканившуюся жизнь врывалось нечто непонятное. Да еще и связанное с этой сумасшедшей.
В ресторане было тихо, практически безлюдно. Как только я вошел, незнакомый мужчина, сидящий в одиночестве за дальним столиком, махнул рукой. Я предположил, что это и есть Коре. Странно, что он так уверенно решил, что я тот, кого он ждет.
Когда я приблизился к столику, Коре улыбнулся такой улыбкой, какой улыбаются американцы каждому встречному, чтобы показать дружелюбие. Я сдержанно кивнул. Коре выглядел лет на пятьдесят. Его начавшие седеть волосы были зачесаны назад так. чтоб скрыть залысину. На переносице поблескивали очки в дорогой оправе. Перед ним стояла чашечка кофе. Я тоже заказал кофе, кухня этого ресторана меня не интересовала. Мне хотелось быстрей забрать дневник и уйти.
— Я так вас и представлял, — улыбнулся Коре. — Начать я хочу с извинений за поведение моей племянницы Александры. Она немного взбалмошна и импульсивна. Девочка росла без матери, поэтому некому было привить ей свойственные любой воспитанной женщине качества. Она очень сожалеет о своем поступке. Но попросить прощения лично не решилась.
— Год прошел. Почему сейчас?
—Дело в том, что я узнал о вас совершенно недавно. После того, как у нас стали активно обсуждать вашу судьбу.
— Я не понимаю, о чем вы. Где у вас?
— В Штатах. Вы заочно стали героем многих телевизионных шоу. В вас влюблены все домохозяйки, пишут вам письма поддержки. Не верите, я захватил с собой с десяток, — он полез в свой чемоданчик, стоящий на соседнем стуле, и вытащил пачку конвертов. — Вот смотрите.
— Я все равно ничего не понимаю.
— Моя шумоголовая Алекса издала книгу с вашими откровениями. История, как ни странно, обрела популярность. Видимо, вариация сказки про золушку 8 современной интерпретации пришлась по душе простым людям. Вот экземпляр для вас. с автографом автора, разумеется, — он вытащил из портфеля книгу и протянул мне.
На темном фоне была изображена птичья клетка с распахнутой дверцей, из которой вылетал голубь. Серебристым тиснением простым шрифтом сверху значилось имя автора «Алекса Коре», а под ним название «Сломанный ангел», если я верно перевел с английского.
— Она мне не нужна. Я плохо знаю язык.
— Как раз. читая, подучите. Если вы примете мое предложение, вам он может понадобиться.
— Предложение?
— Именно. Но сначала мне бы хотелось убедиться, что все написанное в дневнике правда. Если это так, то я просто восхищен вашей силой духа. Пережить столько потерь, но не сломаться. Вы могли стать обычным прожигателем жизни, имея такое наследство, но нет, вы развиваетесь, самосовершенствуетесь, освоили прекрасную профессию.
Может, его сомнения в правдивости моих записей, а может, и столь грубая лесть побудили меня закатать рукава тонкого пуловера и снять кожаный напульсник с запястья, показав собеседнику тонкие полумесяцы шрамов.
— Я поражен вами. Знаете, 8 наше время очень мало таких героев как вы. Честных, сильных духом, делающих свое дело во благо страны. О таких людях должны знать. И у таких людей есть особая миссия.
— Миссия?
—Да. Приносить пользу своей Родине.
— А какое вам дело до моей Родины?
— О, это и моя Родина тоже. Правда, много лет