У меня аж ступор от такой наглости:
— Чего?! — поворачиваюсь к нему.
— Детей, — хрипит Савелий. — Детей…
— Да пусти ты его! — требую, желая послушать что еще за бред он там придумал.
Руслан раздраженно закатывает глаза, но позволяет брату сказать.
— Мы ведь хотим детей, зай? — выдавливает Сава, когда Рус слегка ослабляет хватку.
Я даже руки на груди складываю, готовясь к очередной очумительной истории:
— Допустим, — киваю, скептически поджимая губы.
— Ну так ты же сама предлагала чужого ребенка растить, — приипоминает он. — А мне мать не разрешит совсем чужого. Ты же ее знаешь. Вот я и придумал вариант, который устроит всех нас. Римма родит от меня, для тебя. И ты будешь растить! — он это с таким пылом выдает, будто не только что придумал и искренне верит, что это действительно должно его оправдать.
— Ха! — выдыхаю я сквозь боль. — Значит этот вариант всех устроит, говоришь? И шлюху твою, — киваю на притихшую в углу девку, явно очумевшую от «приветливого» вторжения Руслана. — И тебя устроит, мой дорогой. Может даже брата твоего. И мать вашу! А что насчет меня?! А?
— А что насчет тебя? — искренне удивляется урод. — Ты живешь как у Христа за пазухой. Я тебя считай из грязи в князь вывел. Одел, обул. Еще и ребенка сам добыл. Че тебе еще надо?
Я просто в шоке от такой наглости. Неужели он всегда таким был? Тогда почему я идиотка считала его адекватным?
— И правда, — поражено выдавливаю я, — чего мне еще надо?
— Васек, ну можно я ему еще разок вьебу, а? — даже Руслан не выдерживает непроходимой наглости своего брата.
— На здоровье, — слова даются с болью.
Разворачиваюсь и выхожу из чертового туалета.
В еще большем шоке, чем была до этого. Но зато куда более просветленная.
Если бы сразу ушла, не узнала бы, что мой муж не просто изменщик, а еще и конченный мудак.
Охренеть.
Как я могла быть настолько слепой.
Однако до спасительной входной двери я дойти так и не успеваю. Меня окликает голос:
— Василиса, твою мать!
Глава 3. Василиса
— Долго вас еще ждать?! — сокрушается у меня за спиной мать предателя. — Гости в сборе, вся еда остывает! Совесть есть? В чем дело, Василиса?
— А вы спросите у своего сукиного сына, — даже не оборачиваясь выдавливаю я и хочу было выйти из дома. Но мне в спину летит:
— А ну стоять! — рявкает свекровь. — Это ты с кем так разговариваешь?!
Поворачиваюсь:
— Так с вами же, мама, — сухо цежу я. — Разве вы не расслышали? Могу повторить.
— Мерзавка… — выдыхает она поражено, ни разу за все время нашего знакомства не слышавшая от меня ни слова плохого в свой адрес, — ты что себе позволяешь?! — вопит свекровушка.
— Это что вы все себе позволяете? — отвечаю зло. — Решили, раз я сирота без родная, то об меня можно ноги вытирать?! Хамить! Изменять! Обвинять меня во всех смертных грехах?! Нет уж! — рявкаю. — Так и знайте! Я здоровая, между прочим. По всем показателям и анализам. А вот сынок ваш даже не удосужился в баночку спустить, чтобы его биоматериал проверили! Так вот он детей хотел, мамочка. Зато в шлюх спускать у него достаточно времени и энтузиазма! А раз вам как раз такие невестки нравятся, то теперь с ней и пробуйте внуков рожать! А с меня вашей поганой семейки довольно!
— Ты что несешь, неблагодарная?! — свекровь охает и театрально за сердце хватается.
Меня такая злость разбирает. Прямо хочет ударить кого-то. Но я ведь девочка приличная.
Как там Руслан сказал? Отличница. Очень точно подмечено.
Я глупая отличница, которая по жизни привыкла всем угождать. И которая возомнила себя Золушкой, которой посчастливилось встретить прекрасного принца.
Ага, щас.
Прекрасный принц превратился в тыкву прямо у меня на глазах. Вот так чудеса.
— Мама, что случилось?! — в холл выскакивает тот самый «прекрасный» со слегка примятым лицом, совершенно бесстыдно застегивая на ходу брюки.
Очевидно Рус отпустил его, только потому что услышал голос матери, иначе бы так и продолжил мудохать за свою девицу. И что они все в ней нашли?
А вот и она. Следом бежит за моим муженьком. Вы посмотрите какая преданность. А на вид шмара-шмарой. Не зря она мне сразу не понравилась.
Ну подумаешь ноги от ушей. И полуголая.
Я вообще-то тоже ничего. Просто не одеваюсь так развратно. Или не раздеваюсь.
Да и ростом я слегка не выдалась.
По сравнению с этой шваброй я просто пигалица мелкая. Зато у меня все свое. А у нее губы пельмехи, ресницы веники и патлы-пакли нарощенные.
И это ЧУДОвище должно мне ребенка рожать. Не смешите.
Вот теперь мне хоть стало ясно, что так рассмешило Руслана на кухне. Кажется он ее действительно где-то с панели снял. Приручить шлюху хотел. Да только, как говорится, сколько волка не корми…
Руслан выходит в холл последним из троицы. Бросает на меня очередной взгляд исподлобья.
— Мальчики! — вопит свекровь. — Вы только послушайте, что эта змея неблагодарная говорит! А ну теперь повторяй, как ты там сказала?! — велит мне.
— Сказала, чтобы вы у своего сукиного сына спросили, что произошло, — пожимаю я плечами, обуваясь в свои полусапожки.
— Сукиного… — она снова охает, хватаясь за сердце. — Это она меня…
— Вася, ты вообще?! — шипит на меня Сава, приобнимая «страдающую» мать за плечи. — Нахера ты перебарщиваешь? Ну поругались. С кем не бывает. Но как ты выруливать потом собралась, если родителей втягиваешь?
— А я не собираюсь ничего выруливать, — сухо говорю я.
Во мне будто что-то умерло, после того, как я узнала своего мужа «поближе».
— Вы поругались? — свекровь смотрит на младшего сына. — И это потому она так со мной?! Я к ней как к родной, а она… — драматично виски растирает. — Вот что говорится, жена познается в беде. И не прошла твоя Васька проверку на прочность! — грозит Саве пальцем. — А я говорила! Говорила! Гнать ее в шею!
— Вася,