Женщина смотрела сквозь меня невидящим взглядом. Пришлось окликнуть её повторно.
— Сударыня?
Она вздрогнула, словно очнувшись от кошмара.
— Много деревень на севере. Беженцы шли почти каждый день. Староста хотел эвакуировать всех, но решили, что мы слишком далеко на юге, что до нас не доберутся, — голосе несчастной прорезалась горькая ирония. — Мы с мужем как раз собирали вещи, чтобы уехать утром. Опоздали на одну ночь.
Я посмотрел на детей. Они даже не реагировали на разговор. Психика просто отключается от перегруза.
— Оставайся с ними, — тихо сказал я Лили. — Попробуй узнать, какие именно деревни пострадали. Названия, направления, всё, что вспомнят, а я добуду им еды.
Мы взяли с собой только оружие и снаряжение, никаких припасов, но оставить пострадавших без помощи было бы неправильно. На равнинах водились луговые бычки и другая дичь, охота не должна занять много времени.
Лили кивнула и осторожно повела семью обратно в рощу. Я услышал, как она начала говорить, мягко, успокаивающе, как умеют только куниды.
Я побежал прочь от дыма. На равнинах всегда можно найти дичь, если знаешь, где искать. Вскоре заметил небольшое стадо луговых бычков; мирные травоядные размером с крупную козу, но мяса в них достаточно, чтобы накормить десятерых.
Стрела вошла чисто, зверь упал на месте. Разделывая тушу, я думал о том, как сильно изменилась моя жизнь. Раньше максимум, с чем имел дело, это курица из супермаркета, да и то редко, а теперь вот руки сами знают где резать, как снимать шкуру.
Вернувшись к выжившим фермерам, увидел, что Лили уже собрала приличную кучу зелени и грибов. Моя кунида как всегда не подвела, её чутьё на съедобное было просто феноменальным.
— Не так уж плохо для импровизированного пикника, — подумал я, раскладывая мясо.
После первого же кусочка жареного мяса в глазах мальчишки что-то изменилось. Он начал есть сначала осторожно, потом со все нарастающей жадностью. За ним потянулась девочка, а следом и их мать.
Видимо, несчастные не ели как минимум пару дней.
Надо было двигаться дальше, но тащить эту семью с собой… Ох! У нас нет лошадей, а идти в темпе выживших означало растянуть путь на полдня минимум. Время же поджимало, где-то там орки и гоблины продолжали своё чёрное дело.
— Госпожа, — обратился я к женщине, стараясь говорить мягко, но уверенно. — Мы с женой бежим быстрее лошадей. Хотите, отнесём вас до следующей деревни?
Она посмотрела на меня всё тем самым пустым взглядом, который я уже привык видеть у людей, находящихся в шоке. Потом медленно, словно пробуя слова на вкус, произнесла:
— Хорошо.
Я кивнул, стянул с пояса свой артефактный ремень, уменьшающий переносимый вес на девять килограмм, и протянул его Лили.
— Моя жена понесёт вас, а я детей.
Дети были худенькие, но не истощённые, обычные деревенские ребятишки.
— Вы отвезёте нас в Сайлен? — вдруг ожила женщина. — Это больше пяти часов ходьбы на юго-восток. Вы не сможете нести нас так далеко.
Мы с Лили переглянулись и невольно ухмыльнулись. Моя кунида любила демонстрировать свою скорость почти также, как я меткость стрельбы.
— Мы доставим вас туда быстрее, — пообещал я.
Соорудить импровизированную упряжь из верёвок и обрывков ткани оказалось делом нехитрым. Закрепил мальчишку за спиной, девочку спереди, так удобнее распределять вес. Дети вцепились в меня мёртвой хваткой, словно от этого зависела их жизнь. Что ж, в каком-то смысле так и есть.
Лили тем временем пристроила женщину себе на спину. Даже с моим поясом, облегчающим вес, нести взрослого человека — задача не из лёгких, но моя кунида только азартно блеснула глазами. Любит она подобные вызовы.
— Держитесь крепче, — предупредил я и активировал Рывок Гончей.
В первые секунды дети замерли от страха. Мир вокруг смазался в поток красок, ветер засвистел в ушах. Я старался держать максимально плавный темп, около двадцати пяти километров в час, это всё, что мог выжать с шестьюдесятью килограммами дополнительного веса. Ноги работали, как поршни, каждый шаг выверен до миллиметра. Споткнёшься на такой скорости, и детям несдобровать.
И тут мальчишка не выдержал. Сначала я услышал тихий всхлип, потом раздался громкий вопль прямо мне в ухо.
— Ого! Мы летим! Мама, смотри, мы летим!
Хоть что-то хорошее в этом кошмаре. Я чувствовал, как напряжение в детских телах сменяется чем-то похожим на… Радость? Да, определённо радость! Девочка тоже начала хихикать, крепче обхватив меня руками.
Полтора часа бега с таким дополнительным весом — это вам не шутка даже для прокачанного тела. Пот заливал глаза, дыхание становилось тяжелее с каждым километром. Ещё чуть-чуть, ещё немного. Не для себя, для них.
Рядом бежала Лили. Даже неся такой в общем-то немалый груз, она двигалась с кошачьей грацией, присущей её расе. Длинные уши развевались на ветру, как боевые штандарты. Иногда она бросала на меня беспокойные взгляды, проверяла, справляюсь ли.
Справлялся. Пока справлялся.
Когда на горизонте показались первые крыши Сайлена, я невольно ускорился, но чем ближе мы подходили, тем сильнее сжималось что-то в груди. Запах гари чувствовался ещё за километр. А потом…
— Нет, — выдохнул я, замедляя бег. — Чёрт, только не это!
Сайлен был мёртв. Обугленные остовы домов торчали из земли как гнилые зубы. Дым больше не поднимался, значит, горело дня три назад, не меньше. Изгои Балора не просто шли прямиком на юг, сметая всё на своём пути, они действовали хаотично, непредсказуемо.
— Стойте здесь, — велел я, осторожно опуская детей на землю подальше от страшного зрелища.
Женщина сползла со спины Лили и упала на колени, глядя на разрушенную деревню. В её глазах снова появилась та самая пустота. Дети прижались к ней с двух сторон, мальчишка больше не смеялся.
— Побудьте здесь, — мягко сказал я семье. — Мы проверим, что там.
Кивнул Лили, и мы двинулись к деревне. С каждым шагом запах становился всё омерзительнее. Гарь, смерть и что-то ещё, от чего желудок сжимался в комок. Инстинктивно потянулся к луку, но Лили удержала меня за руку. Присмотрелся. Несколько мужчин, покрытых сажей и пеплом, складывали тела в общую могилу. Выжившие. Делали то, что сделали мы в Уэлвилле.
Подошли ближе, стараясь не выглядеть угрожающе. Мужчины подняли головы, в глазах та же пустота, что у спасённой женщины, только помноженная на физическую усталость от тяжёлой работы.
— Мы из отряда Искателей, — представился я. — Пришли помочь.
Старший из них, седой мужик с обожжёнными руками, криво усмехнулся.
— Поздновато для помощи, парень. Дня три уж как поздно.
Не стал спорить. Вместо этого снял перчатки и принялся помогать.