— Спокойно!.. А ну быстро успокоились! Что за базар⁈ — попытался остановить их Буян.
— Сам заткнись! Я лично жить хочу! — завопил один из шибко татуированных. Даже на лице умудрился намалевать себе мишень и ещё пару закорючек.
— А ну закрой своё хлебало!.. Ты… Ублюдок конопатый! — крикнул кому-то ещё один. — Иначе я тебе заткну её! Не веришь⁈
— Тварь ты, Ярый! И всегда ею был! Тебя и надо мочить! — резко высказался очередной оратор.
Я же отошёл в сторону, пытаясь хоть как-то замедлить кровотечение. Но всё было бесполезно. Наоборот, оно усилилось. Я слабел, и это вызывало обеспокоенность. Пока не критично, но уже как-то тревожно становится. Я перехватил меч, понимая, что держать его становится тяжело.
А между тем в толпе чистильщиков, которая собралась у стены, градус агрессии возрос до небес. На Буяна начали прыгать двое, которых он пытался остановить. А когда не получилось, предводитель шайки попросту прикончил их своим двуручным мечом. Один лишился головы, второго предводитель разрубил от плеча и до пояса. Кровь хлынула на пыльный каменный пол и сразу же начала впитываться. Башня приняла жертвоприношение. Условия были выполнены, и символы медленно, но верно, собирались в контуры дверей.
Но кто на это обращал внимание, кроме меня? В толпе началась бойня. Дроба кинулся на Михея и получил рукоятью кинжала от старика промеж глаз. Амбала отключило конкретно.
— Ты чо тварь… на моего брата! — завизжал более скромный в теле лысый наёмник, выстреливая метательными ножами. Один Михей отбил кинжалами, второй попал ему в плечо. Старик заревел, сокращая дистанцию. Кинулся в сторону бритоголового, разрезая ему шею. Затем старикан добрался до ещё одного, который попытался выстрелить из арбалета, и схватил за кадык.
— Ты как посмел… — зашипел он, а затем в его висок врезался небольшой молот, и он так же вырубился.
Так они и правда перебьют друг друга. А впереди ещё как минимум два испытания. Если ориентироваться на прошлый опыт. В общем, надо остановить кровопролитие.
— Двери! Они появились! — закричал я и на ватных ногах направился к левой из трёх. Да, пусть на этот раз будет левая. Чуйка мне подсказывала, что туда нам и надо.
И та же надпись наверху: «Три двери. Три ограничения. Выбирай одну из них и облегчай свои мучения».
Я толкнул серебристую дверь от себя, вошёл внутрь. И вновь такой же зал, и снова колонны и капли воды сверху. Вот только капель было больше, да к тому же идти до нужной нам стены нам дольше. Или мне это казалось?
Притом я преодолел метров тридцать, когда понял — и здесь этот чёртов пол двигается. Гораздо быстрее, чем в прошлом зале!
За мной потянулись раненые и ослабевшие наёмники. Я обернулся и просто охренел от того, сколько осталось в живых. Из пятидесяти я насчитал всего десять выживших.
Главное, что у всех кровотечение остановилось. Даже те раны, которые были получены в недавней стычке, заросли и превратились в шрамы.
— А ты точно тщательно подбирал команду, Буян? — ухмыльнулся я предводителю, обернувшись. И направился в сторону противоположной стены.
— Да пошёл ты! — крикнул он вслед. — Что ты вообще знаешь о команде⁈
— Побольше твоего, уж поверь, — ухмыльнулся я Буяну, когда он нагнал меня. — Но я не хотел тебя обидеть. Просто такая вот злая ирония…
— Засунь себе свою иронию куда подальше, — пробурчал Буян. — Не до неё сейчас. Я потерял сорок человек. На ровном месте.
— Зато есть хорошая новость, — произнёс я. — Ты избавился от врагов.
— Не от всех, — покосился он в сторону Дробы.
Амбал уже очухался. Сейчас он плёлся чуть позади, бросая на остальных косые взгляды. На него падали капли непонятной влаги, но он уже не обращал на это никакого внимания.
— А что с ним? — тихо спросил я.
— Его дружка только что убили, — опасно блеснул взглядом Буян. — И он думает, что это сделал кто-то из выживших. Смекаешь?
— Понял. Тогда буду держаться начеку, — кивнул я, покрепче сжимая меч.
По пути наёмники выпили некие восстанавливающие зелья. Я же отказался. У меня есть свой оживитель. Я достал из скрытого кармана зелёную жемчужину, сжал её в ладони и впитал в себя. Силы хлынули в моё тело, разливаясь по кровеносной системе. И на этом порыве я ускорился под покровом, добираясь до очередной стены.
Там меня встретила очень любопытная надпись:
«С каждой минутой вы стареете на пять лет»
Теперь я понял, что за изменения происходили внутри. Мда, жить мне от силы осталось минут десять, в лучшем случае четырнадцать. А Михею, который был самым старшим в группе и того меньше. Шесть минут — вот его предел.
Остальные остановились рядом, стараясь восстановить дыхание.
— Ну, что там опять? Только не говорите, что… — начал Дроба, и прочитал надпись на стене.
И вновь то же самое. Башня требовала жертву, иначе дверей нам не видать. Просто подохнем тут все от старости. И была ещё одна фраза.
«Умерший от старости не будет засчитан в качестве жертвы».
— Нам следует подумать, кто будет следующим, — тяжело выдавил Буян, обращаясь к оставшимся в живых. — Вы понимаете, что происходит. Мы стареем. С каждой минутой. И скоро никто не сможет пройти дальше.
— Все должны остаться, кроме одного! Согласен! — выкрикнул Дроба, доставая молот, на ударной части которого запеклась кровь. Амбал поставил его на каменный пол, опёрся о рукоять и прищурился. — Например, Михей. Я его всего лишь оглушил в прошлый раз, а теперь пора и добить.
— Ты чего говоришь? Урод конченый? — просипел седовласый старик.
Он внезапно заскрипел костями, сгорбился. Лицо его осунулось, а кожу будто натянули на череп. Лишь глаза сверкали как две зловещие звезды смерти, не предвещая никому ничего хорошего.
— Я выживу. Слышите⁈ — заскрипел он.
— Послушайте, впереди, возможно, главное испытание. И просто точно не будет, — обратился я ко всем решив вмешаться. — Буян прав. Девять человек должны пройти в эту дверь.
— Ты, малец, отойди, в сторону, — жилистый татуированный наёмник попытался отпихнуть меня шипастой булавой. Но я сместился, и тот чуть не нырнул в каменный пол своим орлиным шнобелем.
— Да ты охренел, малец? — надвинулся на меня татуированный орёлик, затем обернулся к группе: — Буян, я кажется нашёл жертву! Вот пацана и замочим! Он даже не пикнет.
— Отвали от него, Беркут! — перехватил его булаву глава группы. — А то сам станешь жертвой.
— Ладно, что ты в самом деле, — закашлялся «орлиный нос». — Я же просто предположил.
— Хреново у тебя получается предполагать, — хмыкнул я в ответ, и Беркут заскрипел зубами, сдерживаясь.
Мы