Маг завизжал, выплеснув из себя всю ману, без остатка. У него лишь получилось отбросить чёртов студень обратно в проход. А затем маг рухнул вниз, его голову окутала полупрозрачная красная плёнка. Череп его зашипел и растворился, будто масло на раскалённой сковороде.
Мне аж дурно стало от такого зрелища, хоть я повидал и немало всякой дичи. На это смотреть без содрогания нереально.
В это время в нашу сторону вновь кинулись десятки отростков.
— Плюм! Плюм! Плюм! — забулькала красная хренотень, и нам всё-таки пришлось отступить к ступеням.
В кармане странно завибрировал компас. Тот самый артефакт, который я снял в своё время с оглушённого мага. И я довольно улыбнулся.
Воительница и Буян исчезли из виду, поднимаясь на пятый этаж. А я заметил сердце этой твари. Ха, вот же свезло так свезло! Компас помог выявить уязвимое место Плюма!
Гоб тоже всё понял. Он оживился. То появлялся из теневого пятна, тыкая кинжалами в кисель, то исчезал и появлялся вновь, уже с другой стороны. Он пытался поймать небольшой синий комок, который метался внутри смертоносного желе. Затем появился ещё один синий комок. Второе сердце!
Может и мне подключиться? Один прыжок. Если врублю ускорение, могу его поймать. Но нет, слишком опасно. Это Гоб может уйти в тень, у меня же такой возможности не было. Поэтому встретим мы этого грёбаного Плюма на последнем этаже башни. Там, откуда нет выхода. Последний рубеж. Но сейчас по крайней мере понятно, что делать.
Я кинулся к ступеням, через которые уже просачивалась красная жижа. За правую щиколотку ухватилась желейная рука, но я вырвался, зашипев от резкой боли. Ковыляя, бегло осмотрел рану. И слегка похолодел. На половине щиколотки не было ткани. Более того, там не было и кожи. Красное щупальце разъело мою плоть почти до кости. Но благо руна регенерации делала своё дело. Когда я оказался в пыльном крохотном зале с низкими потолками, боль притупилась, мясо наросло, а рана покрылась корочкой.
— Это… это нельзя победить! — выкрикнул Буян. — Неужели всё⁈
— Ладно тебе! Будем сражаться до последнего вздоха, — хищно оскалилась воительница. — Мы умрём в бою, это ли не прекрасно.
— И откуда ты такая взялась? — прищурился Буян. — Не от мира сего как будто.
— Меня зовут Роксана. Запомни меня такой, если выживешь, — хохотнула воительница, зазвенев мечами и вставая в боевую стойку.
— Все выживем, — произнёс я, присоединяясь к ним, ещё слегка прихрамывая.
— Тебя задело, Владимир, — показал на мою ногу Буян.
— Ерунда, — отмахнулся я. — Значит, слушайте сюда. Надо сделать всё быстро. Нападаем, как только тварь окажется здесь. Цельтесь в синие шары. Это сердце твари.
Почему я знаю, что это именно сердце? Ума не приложу. Но я точно был в этом уверен. Видимо, странный компас подкинул мне такую информацию.
— Да с чего ты?.. — процедила воительница, но договорить не успела.
Между тем красный студень просочился через щели в плитах и выплеснулся со стороны лестницы, собираясь в волну.
— Запчасти-и-и-и, — зашелестели десятки уродливых голов выплеснувшиеся из неё, а сотни отростков, которые сплелись в подобия рук, потянулись к нам.
— Держитесь здесь, я сейчас приду! — предупредил я сквозь зловещий шелест воительницу и Буяна.
— Ты сдурел⁈ Куда⁈ — зарычала Роксана, и её клинки вспыхнули огнём.
Буян лишь хмуро кивнул, сосредоточенно поливая двуручник серой жидкостью. Он уже заметил, как вокруг моих ступней образовалась костяная броня.
Сколько я продержусь — неизвестно. Но я буду двигаться очень быстро. Гораздо быстрее, чем это существо.
Покров маны и руна «родэ» — мощный старт, конечно. Я чуть не завалился на спину, но устоял и кинулся в красную жижу. Щупальца не успевали меня ухватить. Один отросток за другим я срезал Пожирателем костей. Уродливые желейные головы летели в разные стороны.
Я летел вперёд, пробивая одно синее сердце за другим. Костяная броня шипела, растворяясь в едкой субстанции. Гоб в это время орудовал своими кинжалами внизу злобно хихикая и яростно выкрикивая стишки.
Плюм очень быстро уменьшился, протяжно запищал. А я вернулся к выжившим, когда эта тварь собралась в большой ком, загораживая нам выход на нижние этажи.
Лично я никуда не собираюсь. И оставшееся сердце я видел отчётливо, ровно в центре сгустка красного студня.
Позади кричала от боли Роксана, Буян успокаивал её. Но мне было не до них. Раз я их услышал, значит они живы. Этого было достаточно.
Скорость Плюма моментально возросла. Я чуть не пропустил выпад щупальцем. Будто жаба выплюнула в меня язык. Очень здоровая такая жаба, только красная и легко разъедающая плоть.
И я вручил ещё одну руну «родэ». Выровнялся в скорости с этой хренью, увернулся, рубанув Пожирателем сбоку. Отсечённый язык отлетел в стену и расплеснулся по ней, но затем брызги вернулись обратно. В тот момент я уже пробивал мечом синее сердце этой твари.
Вовремя я создал костяную маску и защитил тонкой бронёй грудь и жизненно важные органы. Плюм разорвало на желейные брызги, которые попали и на меня.
Руки и ноги разорвало от жуткой боли, я едва не выронил меч, отключая руны ускорения и вырубая покров. Я влетел в стену, успевая лишь выставить меч, который смягчил удар. Влетел я боком, затем врезался головой. Перед глазами поплыло, и я отключился.
— Э-эй! Очнись, герой! — услышал я откуда-то сверху знакомый голос. — Ты видела? У него всё заживает. Я же говорил, что не надо обрабатывать раны.
— Он точно маг. Только у магов такое может быть, — послышался женский голос.
Я открыл глаза, замечая склонившихся надо мной Буяна и Роксану. Причём половина лица девушки и шея были в жутких язвах и уже покрыты тёмной мазью.
— Мы побе… — выдавил я, — … победили тварь.
— Да, тварь разорвало на куски! И ты ведь спас всех нас! — Буян радостно улыбался, и в то же время на его лице я заметил озабоченность.
— Артефакты? — спросил я.
— Ни черта здесь нет, — процедила Роксана. — И портал не появился. Хотели спуститься вниз, но сам посмотри.
Я взглянул в сторону ступеней. Потолок обвалился, отрезая нам путь на нижние этажи. Очень любопытно. Мы закрыты в этом небольшом зале. Портала нет. И башня скоро начнёт разрушаться, судя по тому, как дрожит каменный пол.
В руку мне упала зелёная жемчужина. Руки слегка дрожали. Ран и ожогов не было. Как и рукавов на рубахе, их растворило напрочь. Голова слегка гудела от недавнего удара, а в волосах следы крови. Прилично я впечатался в стену,