— Я прекрасно знаю, что ты не можешь использовать магию, — тихо проговорил он прямо мне в макушку. — Вся безграничная мощь настоящей королевы бурлит в твоих жилах, и при этом ты совершенно беспомощна, словно новорождённый котёнок.
Нет, она вовсе не беспомощна, ты монументальный самовлюблённый придурок!
Заткнись, Горыныч. Немедленно заткнись.
— На твоём теле нет никаких других меток силы, — продолжил Самир, внимательно разглядывая меня. — Знаешь ли ты, почему это именно так?
Я медленно посмотрела вниз на свои обнажённые руки, бледные в тусклом свете. Самир был похож на живую карту, составленную из чёрных чернил татуировок, символов силы и эзотерических знаков, покрывавших значительную часть его тела сложным узором. У меня же не было абсолютно ничего подобного, если не считать странных меток на моём лице. Я прекрасно знала, почему так получилось. Знала это без малейшей тени сомнения, с абсолютной уверенностью. Причина — та раздражающая болтливая змея, которая не переставала говорить у меня в голове. Горыныч была моей силой, воплощённой в отдельную сущность и намеренно отделённой от моего физического тела. Чтобы вся эта невероятная мощь не обрушилась разом на мой хрупкий человеческий разум и не сломала меня окончательно, не превратила в безумную.
— Нет, понятия не имею, — солгала я не моргнув глазом.
Я вполне могла бы рассказать ему всё о Горыныче без утайки. Рассказать подробно о надоедливой змее и о том, почему я всё ещё чувствовала себя словно рыба, неожиданно выброшенная на сухой берег и задыхающаяся без воды, причём это ощущение стало даже сильнее, чем было до того момента, как я умерла и вернулась обратно. Но какой-то внутренний инстинкт подсказывал мне крепко держать эту важную карту при себе, у самой груди — тщательно скрывать само существование моего говорящего спутника в голове — по крайней мере до тех пор, пока я окончательно не пойму, в какую именно игру на самом деле играет Самир и каковы его истинные цели.
Его рука с острыми когтями медленно, почти нежно погрузилась в мои растрёпанные волосы, аккуратно откидывая их назад от моего разгорячённого лица. Это прикосновение должно было успокаивать меня, но вместо успокоения леденящий холод пробежал волной по моему позвоночнику, когда острые металлические концы когтей легко, почти невесомо коснулись чувствительной кожи моей головы.
— Мне было даровано пророчество, моя прекрасная стрекоза, — произнёс он задумчиво.
— Почему ты постоянно продолжаешь называть меня именно так? — спросила я, прекрасно понимая, что это жалкая попытка оттянуть неприятный разговор.
Это была паршивая, насквозь видная попытка сменить тему, но она была единственной, что у меня имелась в запасе.
— Всё предельно просто: я искренне обожаю стрекоз, — ответил он мягко. — Они окончательно умерли и бесследно исчезли из этого мира с тех самых пор, как я собственными руками убил их великого создателя, могущественного Влада. Когда я обнаружил тебя, спящую глубоким сном в той древней пирамиде, я увидел одну-единственную стрекозу, сидящую на холодных каменных блоках и укрывающуюся там от проливного дождя. Вместе с твоим пробуждением они чудесным образом вернулись в этот мир.
Он провёл своей рукой в чёрной перчатке вперёд и игриво постучал острым кончиком металлического когтя по моему подбородку, заставляя меня поднять голову и посмотреть на него.
— И при этом ты весьма ловко сменила неудобную для тебя тему разговора.
Я печально, виновато усмехнулась, совершенно не собираясь спорить с его справедливым обвинением.
— Я категорически не хочу говорить о том, что произойдёт дальше, что будет потом. Мне совершенно не нужно всё это.
— Это желание я полностью разделяю с тобой, — согласился Самир, и в его словах прозвучала искренность. — Если бы у меня была возможность провести целую вечность с тобой именно в этой комнате, вдали от всех остальных существ и от жестокого внешнего мира, поверь мне, я бы непременно так и поступил без малейших колебаний. Но я остро чувствую необходимость объяснить тебе максимально подробно, что именно должно последовать за этим. Что именно я теперь должен буду сделать с тобой.
Сам тон, которым он это произнёс, наполнил меня леденящим, первобытным ужасом. Я инстинктивно попыталась отстраниться от него и вырваться, но Самир только крепче, до боли сжал свои руки вокруг меня, не давая убежать.
— Оракул явился ко мне и подробно рассказал о том, что неизбежно грядёт в ближайшем будущем. Он сообщил мне, что величественный Храм Снов поднялся из бездонной пустоты небытия обратно в наш мир и что новая королева лежит там в глубоком магическом сне, ожидая пробуждения. Что я найду нашу юную особу королевской крови, полностью потерянной и абсолютно бессильной.
Я сейчас покажу тебе бессильную, ублюдок! Дай мне только до него добраться!
Нет, Горыныч. Немедленно прекрати это. Ты не можешь напасть на него.
Почему, чёрт возьми, нет?
Просто нет, и точка, Горыныч!
Наконец раздражённая змея неохотно затихла с глубоким, измученным вздохом где-то в дальних уголках моей головы.
— То есть получается, что я заперта здесь, в этой комнате, почему именно? — наконец я собралась с духом и нашла смелость задать тот вопрос, которого панически боялась задавать всё это долгое время.
— Исключительно чтобы защитить тебя от опасности, — ответил Самир без малейших колебаний.
Я громко, недоверчиво фыркнула, резко вырвалась из его крепких объятий и быстро отошла в сторону на несколько осторожных шагов, увеличивая дистанцию между нами.
— Я знаю тебя гораздо лучше, чем ты думаешь, Самир. Ты хладнокровно убил могущественного Влада. Теперь я внезапно просыпаюсь здесь, запертая в самой настоящей клетке. Извини великодушно, но я серьёзно сомневаюсь в том, что нахожусь в этом месте исключительно ради моей собственной безопасности и благополучия.
— Я совершенно не знаю точно, контролируешь ли ты свою огромную силу хоть в какой-то степени, — возразил он спокойно. — В противном случае ты мгновенно затопишь всё это место кошмарными монстрами и порождениями ужаса из самых тёмных, непроглядных глубин, до которых только способен дотянуться твой разум. Искренне прости меня, если я категорически не хотел, чтобы мой дом оказался переполнен подобной мерзкой сволочью и тварями.
Я метнула в его сторону красноречивый взгляд, полный сомнения.
— И что ещё?
— И что ещё? — переспросил он с наигранным непониманием. — Неужели ты мне совершенно не веришь?
Самир явно изображал глубокую оскорблённость, театрально приложив свою руку к сердцу. Вот он какой, настоящий колдун, которого я знала и к