— Нет… нет, это не я! Это никогда не будет мной…
Я вернулась сюда, к Источнику Вечных, глядя вверх на тот водопад, на ту светящуюся красную жидкость, похожую на кровь, льющуюся из огромных каменных лиц, из их глаз и ртов.
Втянув дрожащий, неровный вдох, я сделала единственное, что пришло в голову и хоть как-то имело смысл.
Я закричала.
Глава 2
Сайлас
Паника и препирательства меж господами и госпожами Нижнемирья становились невыносимыми даже для моего немалого терпения. Острее всего в этот миг я желал лишь одного — вернуться домой с супругой и насладиться тем малым покоем, что оставался нам до грядущей бури.
До того, как Самир исполнит свою угрозу и сотрёт нас всех с лица земли.
Вместо этого меня призвали явиться сюда, в обитель владыки Каела, вместе со всеми прочими. И вот я стоял в его чертогах и наблюдал, как пламя пляшет в огромной яме посреди главного зала. Все пребывали на взводе. Даже сам Владыка Огня расхаживал туда-сюда перед вечным пламенем, что озаряло вырезанные драконьи головы и чудовищ, украшавших своды и столпы его жилища.
Угроза Самира выжгла мой разум, словно клеймо раскалённым железом.
— Тысячелетиями я был вынужден слушать, как вы все хнычете и скулите, подобно детям, о том, что я стремлюсь уничтожить этот мир, — прозвучали его слова в моей памяти. — Услышь же меня сейчас, Жрец, и знай — ты ни разу не видел, как я пытался это сделать по-настоящему.
Когда я передал остальным эти слова, они впали в возбуждённый лепет паники и страха. И было за что. Если колдун вознамерился положить конец миру, никто из нас не был уверен, что он не сможет сделать этого с лёгкостью.
Я знал, что его слова были правдой. Самир был прав в своём утверждении: ни разу чернокнижник не желал истинно уничтожить Нижнемирье целиком. Теперь же у него не осталось причин оставлять наш мир в покое. Сто лет, прежде чем пустота поглотит нас всех без остатка.
Гул, что бушевал вокруг меня, делал разговор почти неразличимым. Слишком многие пытались говорить одновременно, и нить беседы едва прослеживалась сквозь этот хаос голосов.
— Он действительно намерен это сделать!
— Разумеется, намерен.
— Но зачем? Из-за какой-то девчонки?
— Ему вообще нужна причина?
— Это абсурд! Она была всего лишь человеком!
— Возможно, ему просто нужен повод.
Я знал правду. Я видел это по тому, как Самир переживал своё горе. Масштаб страдания, что я ощутил, исходящий от колдуна, был осязаем, словно плотная завеса. То, что Самир сам, своими руками похоронил её в Источнике Вечных, означало лишь одно.
Самир любил девушку.
Я был единственным среди присутствующих, кто знал истинную причину Великой Войны Самира. Подлинная причина гибели короля Влада делала трагедию смерти Нины куда более пронзительной. Более того, это заставляло меня задуматься: а не заслуживаем ли мы на самом деле той мести, что Самир собирался обрушить на наши головы?
Быть лишённым любви — одно. Быть ограбленным — совсем другое. А быть ограбленным в отношении любимой женщины владыкой Каелом, величайшим средоточием ненависти Самира в этом мире... Да. Это предвещало наше падение.
Я держал язык за зубами и не делился ни истиной, что хранил, ни своими наблюдениями за поведением колдуна — по двум причинам. Во-первых, я всё ещё испытывал некое желание защитить достоинство Владыки Тьмы в его горе. А во-вторых, говорить об этом было бесполезно.
Никто бы мне не поверил.
Все остальные в зале придерживались мнения, что Самир не способен любить. Что это чувство либо давно выжжено из него безжалостным временем или безумием, либо он вовсе никогда не обладал подобной способностью.
Такое мнение было куда проще придерживаться. Представление о том, что в груди Самира не бьётся сердце, делало его ненависть к нему лёгкой и естественной. Меня бы сочли мягкотелым глупцом, если бы я высказал свои мысли вслух.
— Это ты говорила, что она должна умереть, чтобы спасти этот мир! — прорычала Элисара, обращаясь к Лириене.
Прорицательница осталась невозмутимой. Сквозь весь гам в зале она стояла молча, с закрытыми глазами. Она была бесстрастна, словно замёрзшее озеро, которое напоминал её облик.
— И она должна была умереть. И она умерла, — спокойно произнесла Лириена.
— Этот мир будет сожжён дотла колдуном! У нас мало надежды остановить его, если даже все шестеро королей и королев древности не смогли противостоять ему! Ты...
Крик Элисары оборвался, когда некий звук прервал её. Этот шум разом заглушил весь гвалт собравшихся.
Гром.
Раскатистый, громыхающий и отдающийся эхом вдали. Сперва я подумал, что, возможно, ошибся, но следом прокатился второй низкий раскат.
Это мог бы быть сам колдун, возвещающий о своём приближении, если бы не другой странный звук. Этот новый звук заставил остановиться даже владыку Каела в его хождении взад-вперёд.
— Что это? — настороженно спросил Торнеус, поднимаясь со своего кресла.
Что бы это ни было, оно было тихим и настойчивым. Это был звук, которого я не слышал очень, очень давно.
Я отошёл от колонны, у которой стоял, и быстро направился к двери, ведущей наружу. По торопливым шагам позади я понял, что был не одинок в своём порыве.
Я распахнул дверь перед собой и услышал, как она с грохотом ударилась о стену прихожей — мне было всё равно, насколько поспешно я двигался. Когда мои ноги коснулись площадки перед входом в обитель владыки Каела, что-то ударило меня по лицу. Холодное и странное. Знакомое, но такое же чужое, как сон.
И влажное.
Раскаты грома были не делом рук Самира.
Я поднял взгляд и увидел облака, что покрывали небеса над головой, застилая бездну ночного неба тёмно-серым покровом, лишь подсвеченным слабым сиянием лун за их пеленой. Элисара подошла и встала рядом со мной, протягивая ладони перед собой и глядя на них в замешательстве. Остальные замедлили шаг и остановились на площадке, каждый по-своему переживая эту новую истину.
В Нижнемирье шёл дождь.
Глава 3
Нина
Я кричала до тех пор, пока голос не охрип и не превратился в жалкие всхлипывания. Я опустилась на колени, согнулась пополам, вжавшись руками в каменную платформу, что возвышалась над озером крови.