— В людей, — спокойно подтвердила она. — Технически Совет не любит такие тропы, но формально придраться сложно. Особенно если у тебя будут свидетели, что у контрактников есть выбор.
— Свидетели у меня есть, — я обернулась к дому. — Вот они, ходят, спорят и ворчат.
— Тогда начнём с малого, — сказала Иллена. — Четверо-пятеро надёжных. Бывшие стражи, ремесленники, лечцы. Твои «первые камни». На них слой за слоем ляжет остальная кладка.
Слово «кладка» согрело ладони. Иногда в миру достаточно правильного глагола, чтобы план стал реальностью.
Вечером мы втроём — я, Иллена и Риан — расправили на столе карту. Каэль принёс с чердака пучок тонких угольков, Ардан подал блюдо с тёплым хлебом. Дом шумел низко и ровно, как большая ладья в тихой бухте.
— Вот здесь, — Иллена отметила маленький овал, — квартал Лазурных мостов. Там живёт Мирэлла из Лабиринта Ключей — одна из лучших гасительниц следящих рун. Я просила её приехать, но она осторожна. Согласилась на встречу… на границе. Утром, у Верхних ворот.
— Отлично, — сказала я. — Вдвоём не ходим. Пойдём четверками. И никакого «геройства», как советовала ты сама.
— Говорила, — усмехнулась она. — И теперь повторяю до хрипоты.
Дом мягко хмыкнул в стенах, феникс за окном встряхнул крылья. У нас тоже было чувство юмора.
«Граница, гасительница и письма, которые пахнут дымом»
У Верхних ворот воздух иной: из прохода тянет каменной прохладой, а снаружи пахнет солнцем, водорослями у водопада и полевыми травами. Мы пришли ранним светом: я, Риан, Каэль, Иллена. Ардан остался дома — стройка без него грустит.
Мирэлла пришла вовремя. Невысокая, сухая, волосы светлее обычного для дроу, тщательно убранные. На шее — плоский диск с впаянной янтарной жилой; на запястьях — тонкие браслеты из «немолчащего» серебра. Смотрела прямо, говорила коротко — любимый тип людей, с которыми просто.
— Иллена, — кивнула она, затем перевела взгляд на меня. — Ты — Лана. Дом из Дага, контракты, верхний периметр. Много шума для одной луны.
— Лучше много шума, чем много ошейников, — ответила я, и Мирэлла впервые чуть заметно улыбнулась.
Она достала из сумки коробочку с решётчатой крышкой — внутри лежали крошечные зеркальные пластины размером с ноготь.
— Зеркала обратного хода, — пояснила. — Клеите на внутреннюю сторону двери и на основания кристаллов. Любая метка, что повесили на вас или стены, будет «перекинута» отправителю. Тихо. Без вспышек. Через три дня получат свой собственный след на своих же руках.
— Стильно, — присвистнул Каэль.
— И практично, — заметил Риан, уже просчитывая радиус.
Мы обменялись платой — не золотом: Мирэлла попросила садовые кристаллы в «зелёной фазе» и пару листов наших планов на ограду («для одного ученика»). Мне понравилось: честная сделка за честную работу.
— Ещё совет, — добавила она, убирая коробку. — Не носите кулон на простой цепочке. Протяните его через гнездо портального рюкзака и обратно, замкните. Так сложнее выдернуть, а рюкзак с ключом будет реагировать только на ваш отпечаток. Чужие руки «ослепит».
— Спасибо, — я запомнила.
— Не геройствуйте, — кивнула она в сторону Иллены, словно подтверждая её мантру, — и заходите в храм. Жрицы любят быть в курсе, но иногда это — страховка.
— Знаю, — ответила я. — Скоро пойдём освятить ограду. И… задать пару вопросов.
— Вопросы — это хорошо, — на прощание сказала Мирэлла. — Главное — отвечать себе честно.
Возвращались молча, но не потому, что тревожно, — просто каждый шёл рядом со своими мыслями. На пороге Даг тепло вздохнул, феликус взвился нам навстречу, как пернатая запятая, и объявил: «Доставлены письма! Пахнут дымом и высокомерием!»
На столе лежали три конверта с чёрной окантовкой. Печати — из жемчужной массы: знак Сарайн, герб Куполов, и третий — безгербовый, но резкий, как удар.
— «Лана из Клана Семи Арок, — прочла Иллена, — уведомляем, что Совет рассматривает ограничение выходов на Верхнюю землю для женщин моложе трёх лун после совершеннолетия…» — она подняла взгляд. — Это удар по тебе персонально, но формально — «для всех».
— И чтоб никто не подумал, — добавил Риан. — Если пройдёт, сюда придут патрули.
— Не придут, — возразил Каэль негромко. — Если мы будем не одни.
— Значит, пора звать «наших», — сказала я. — Порядочных. Тех, кто умеет дышать. Здесь — легко и правильно.
Мы с Илленой открыли третий конверт. Внутри — узкий полосатый лист и тонкая полоса змеиной кожи с крошечным знаком «Сетей».
Мы ближе, чем вам кажется.
— Отлично, — сказала я и улыбнулась краешком губ. — Пусть подходят. Дом любит гостей, особенно тех, кто приходит без приглашения.
Мы с Рианом закрепили зеркальные пластины под балками, Каэль — на внутренних стойках ограды, Иллена — на дверцах кладовой. Дом мягко перешептался в стенах: зеркала «спели» в унисон и затихли. Феникс кружил высоко, вивернолань выстриг травой аккуратные дуги под будущие дорожки, сфинкс официально сообщил: «Периметр готов к первой задаче. Головоломки разложены».
— Ты блестяще справишься, — пообещала я ему. И он, кажется, покраснел под шерстью.
«Кухня, клятвы и первая ночь без страха»
Иногда перемены начинаются на кухне. Я закатала рукава, включила «умную» печь — кристалл отозвался золотым бликом — и поставила вариться суп из свет-слоя с зелёным корнем. Запах был тягучий, домашний, такой, от которого начинают смеяться без причины. Ардан размешивал, пробовал, добавлял щепоть сушёной травы. Риан резал хлеб ровно так, как любят педанты и хирурги. Каэль подал миски и… шаркнул носком сапога, словно собираясь сказать что-то важное и смущающее.
— Говори, — подтолкнула я. — Мы же «спорим и уважаем».
— Можно попросить… — он вдохнул, — убрать с нас ваши формальные знаки собственности наверху? Здесь ошейники не работают. Они просто… напоминают.
Тишина упала мягко. Мы с Илленой переглянулись. И я почувствовала, как внутри всё сводится в одну точку. Ответ был простым — и единственно верным.
— Снимем, — сказала я. — Но не ради того, чтобы кому-то что-то доказать. Ради вас. И ради нас.
Иллена кивнула.
— У меня есть ключи. Надёжные. Вечером.
Мы ужинали, и это был лучший ужин за много дней: не потому, что сытно, а потому, что свободно. В веранду просачивался ветер, феликус мурчал, перелистывая хвостом страницы книги, сфинкс важно носил караул вдоль перил, делая вид, что ничем не