— Ты поняла?
— Что?
— Что это не конец.
Это — дыхание между главами. Между ритмами. Ты создала место, где можно не знать, кем ты будешь завтра, и это — не провал, а дар. Зина посмотрела на шумную, хохочущую толпу, где кто-то танцевал, кто-то спорил о природе реальности, а кто-то просто лежал на траве и смотрел в небо. — Ага, — кивнула она. — И главное — тут чай по расписанию. В эту ночь никто не хотел спать. И каждый, кто хоть раз услышал зов Эха, вспоминал: не важно, каким был твой путь. Важно, что ты откликнулся. И где-то за пределами, далеко от Академии, новый ребёнок — ещё не рождённый, но уже слышащий — усмехнулся во сне.Потому что этот мир, каким бы странным он ни был,
уже знал, что его услышат.Глава 49.
Глава 49.
Инструкция к счастью (возможно, неполная)
На следующее утро после Пира Академия будто выдохнула.
Трава искрилась как после ночного смеха. Купол Башни Эха отливал золотым, хотя солнце ещё не встало. Чайник спал — впервые за всё время, с тряпочкой на носике и табличкой: "Не будить. Была вечеринка."Зина проснулась с ощущением, что мир не сломался. Он просто… стал другим. Как дом после хорошего ремонта, где на стенах остались кривоватые отпечатки ладоней друзей — но они свои.
На кухне она нашла Волю, размазывающего на хлеб что-то, подозрительно похожее на огонь в медовом сиропе.
— Осталось после драконов, — пояснил он. — Говорят, пробуждает то, чего в тебе раньше не было. Или ты просто бегаешь по потолку. Пятьдесят на пятьдесят.
Там же сидел Кей, задумчиво рассматривающий список гостей.
— Кто-то улетел. Кто-то остался. А один... остался в нас.
Ты не заметила?Зина поставила перед ним кружку с чем-то мятно-розовым — новый чай, который вчера «сварился сам из разговоров».
— Заметила.
Появилось новое ощущение: что мы — не случайные выжившие, а предвестники чего-то важного.В этот момент в Академии появился посланник. Нет, не в рыцарских латах. И даже не в капюшоне и с пергаментом. Просто мальчик. Лет двенадцати. С глазами, как у воды в чашке: тихие, но отражающие всё.
Он не представился.
Он просто подошёл к Зине и сказал:— А что, если ты теперь артефакт?
— Простите? — моргнула она. — У меня нет гравировки. Разве что родинка на плече. И да, я иногда светюсь, но только после третьей чашки кофе.
— Ты — не вещь. Ты — носитель ритма, — сказал мальчик. — К тебе можно приложиться — и понять себя.
Он протянул ей предмет — похожий на безликий камень.
— Это я нашёл в себе после Пира.
Но он не откликается на меня. На тебя — да.Зина взяла камень. И вдруг — в ушах тишина. Настоящая. Живая. Как будто мир, на мгновение, встал на носочки, чтобы услышать лучше.
— Это не просто артефакт, — прошептал Кей. — Это первый живой ритм, который захотел остаться. А значит…
— А значит, я теперь не просто попаданка, — закончила Зина, поднося камень к сердцу. — Я стала порталом. Для тех, кто не боится услышать себя через других.
В этот день в Академии появилась новая табличка.
«Если вы нашли нечто странное в себе — принесите.
Мы не починим. Мы научим его звучать.»А в конце дня, сидя на крыше, Зина записала в личный журнал:
Инструкция к счастью, версия черновая:
1. Услышать себя.
2. Не сбежать.
3. Принять, что в тебе могут жить и чайник, и страх, и песни.
4. Найти таких же.
5. Не пытаться стать главой. Стать звучанием.
6. Не делать выводов слишком рано. Особенно о себе.
И где-то за горизонтами, на одной из лун, зародился новый импульс. Он пока не знал слов. Но уже знал, кого искать.
Имя у него было простое:
Зина. Потому что оно звучало как начало чего-то важного.Глава 50.
Глава 50.
Те, кто слышат до того, как заговоришь
Иногда всё начинается не с взрыва.
Не с драматичного входа. И даже не с ритуала под дождём и нараспев.Иногда всё начинается с внимательного взгляда.
Издали. С тенью за спиной. Слишком точного. Слишком... молчаливого.— У нас наблюдатели, — спокойно сообщила Тамара, не отрываясь от мешания супа, который сам выбирал специи. — Вчера было трое. Сегодня — семь. Завтра, думаю, будет целый хор.
— Кто? — Зина нахмурилась.
— Те, кто не пришёл на пир.
Но услышали. Поздно, но слишком чётко. Теперь они… пробуют.На третий день они подошли. Без объявления. Без звона. Без просьбы.
Шестеро.
Разные. Очень. И при этом — слишком собранные.— Мы слышим, — сказал старший из них. Мужчина лет сорока, с глазами, будто выточенными из сланца.
— Слышите — что?
— Себя.
Друг друга. Но слишком ясно, — сказала женщина с серебряной кожей. — И это… больно.— Знаю, — кивнула Зина. — Первое время всё кажется слишком громким. Мир, люди, собственная голова.
— Нам не нужен приют. Мы не просим об учёбе, — вмешался третий, юноша с пустыми зрачками. — Мы… хотим научиться не терять себя в звучании других.
Зина провела их в Пустую Аудиторию — место, которое само решало, кем быть. Сегодня оно выбрало форму уединённой, золотистой чайной, с мягкими углами, стенами из книг и полом, на котором можно было лежать, не объясняясь.
— Здесь всё звучит