Смотрит на меня немного затуманенным взглядом, хмурится, сама прижимается ко мне.
— И я люблю и верю, — просто говорит она и наклоняется ко мне за поцелуем.
И я верю! Верю, что моя девочка просто растерялась, ее мама давила наверное своим авторитетом… Ну или что-то в этом роде. А может, пока нас с отцом не было, весь день ей выносили мозг!
— Артур… ты хотел, чтобы я работала с тобой…
— Угу, — вставляю в нее два пальца и моя девочка выгибается.
— Аххх, — стонет, закатывает глаза.
Поза не очень удобная, переворачиваю ее, кладу спину на матрас и развожу ноги шире. Склоняюсь, целую в губы, толкаюсь языком в рот и одновременно ввожу пальцы во влажную глубину.
— Артур!
— Да моя девочка? — освобождаю рот, даю ей воздуха, а сам зацеловываю шею, дышу ею.
— Артур…
— Что такое?
У самого стояк такой, что становится больно. Сердце колотится от радости, что Катя не загналась, не поверила каким-то глупым словам, которым поверила Светлана.
— Артур!
— Скажи, что ты хочешь?
— Тебя… — выдыхает она, выгибает спину, шире разводит бедра.
— Я и так с тобой, моя тигрица! — целую ее в грудь, оттягиваю сосок, не забывая работать пальцами.
— Я хочу тебя, внутри! Артур!
Сам не выдерживаю больше, смотрю на нее, облизываю пальцы…
— Ты такая вкусная. Всю тебя сожрать хочется, — и толкаюсь сразу во всю длину. Из меня вырывается стон наслаждения!
Как бы не кончить раньше времени!
Эпилог
Три года спустя
— Артур! Артур, — не притворяйся, я вижу, что ты не спишь.
Твою мать, надо было притворится спящим!
— Что случилось, котенок? Только не говори, что тебе снова кажется, что ты рожаешь и у тебя схватки.
Мы уже дважды экстренно собирались в роддом… И это за последнюю неделю.
— Нет, — дуется она и я вижу, что отворачивается от меня надув губы. — Я вообще передумала рожать. У меня дел полно, не до детей сейчас.
У меня глаза лезут на лоб, а ниче так, что у нас срок сорок недель? И я тоже хорош, знаю же, что она просто очень боится. Вбила себе в голову, что умрет и не сможет воспитывать ребенка.
Достала меня так, что я пообещал ей, что ни в коем случае не буду винить ребенка в случае ее смерти, и вообще найду ему самую лучшую маму на свете!
Гормоны! Наверное!
Поворачиваюсь к жене, обнимаю ее, глажу животик и чувствую что лежу я теперь на мокром.
— Катюш? — откидываю одеяло, делаю ночник ярче.
— Описалась? — закрывает лицо руками.
— Котенок, у тебя воды отошли!
Вскакиваю с кровати
— Давай милая, давай. Встаем, одеваемся!
Я уже напялил джинсы и футболку, прыгаю в одном носке, а она стоит и смотрит на мокрую постель.
— Котенок, давай я помогу.
Стягиваю с нее ночную рубашку, трусы…
— Я сама!
— Сама ты скоро рожать будешь! Хотелось бы успеть доехать до роддома!
Хорошо, что тепло на улице. Натягиваю на нее сарафан, обтираю полотенцем ноги и помогаю надеть белье. Хотя оно ей не нужно в данный момент, но без трусов она никуда ехать не собирается!
Катя нервно поправляет волосы, кусает губу и пытается улыбнуться сквозь страх. Она явно волнуется сильнее обычного, и её неуверенность заставляет сердце стучать быстрее.
— Может скорую?
— Нет, дорогая, мы едем на моей машине. Скорая не вариант, нам надо быстро добраться туда. Обувайся.
Катя всё ещё молчит, словно пытаясь осмыслить происходящее. Чувствую дрожь в ее теле, пока помогаю надеть обувь. Я стараюсь сохранять спокойствие, хотя внутри меня бушует буря эмоций.
— Ну вот, почти готова. Осталось только...
— А сумка?
— Сумка уже собрана, помнишь? Вот она.
Подхватываю сумку, хватаю ключи от машины и беру жену за руку. Выходим из квартиры, спускаемся на лифте и оказываемся на улице. Машина ждёт нас возле подъезда.
— Давай на всякий случай на заднее сидение и не сидя, а лежа. Вдруг уже опасно сидеть, я читал..
— Ладно, — смотрит на меня испуганными глазами. — Артур, ты помнишь, что обещал?
— Помню! Но ты сильная, и все будет хорошо. Ты не умрешь! Сама потом будешь кормить нашу дочь грудью.
Запрыгиваем внутрь, завожу двигатель и вылетаю на дорогу, стараясь держать скорость в пределах разумного, несмотря на желание выжать педаль газа до упора.
Едем молча, лишь тихие звуки радио нарушают тишину салона.
Наконец подъезжаем к роддому. Медперсонал встречает нас, я успел позвонить по дороге, берет Катю под руки и ведёт в приёмное отделение. Я остаюсь снаружи, ожидая вестей о состоянии жены и ребёнка.
Время тянется бесконечно. Сколько прошло: час, два?
Когда я уже хотел найти кого-нибудь из персонала, чтобы узнали как проходят роды, врач выходит ко мне.
— Всё хорошо, ваша жена чувствует себя нормально. Роды проходят успешно. Через пару часов вы сможете увидеть своего малыша.
— Сын, не дочь?
— Девочка, у вас родилась девочка.
Наконец осознавая смысл услышанного, улыбаюсь широкой счастливой улыбкой.
— Спасибо вам огромное! Можно посмотреть на неё?
Доктор мягко улыбается:
— Пока ещё рано, но вскоре вас проведут к ней.
Минуты ожидания кажутся вечностью. Нервничаю, представляя первую встречу с дочерью. Когда наконец медсестра зовёт меня, мои колени слегка дрожат от волнения.
Войдя в палату, вижу Катю…
Лежит, уставшая, но счастливая. Рядом маленькая кроватка, в которой мирно спит крошечная девочка. Подхожу ближе, осторожно наклоняюсь над малышкой.
— Как назовём её, Артур?
— Пусть будет София. Это красивое имя, оно подходит нашей принцессе.
Катя нежно улыбнулась, глядя на меня, и прошептала:
— Значит, София... Привет, малышка, это твой папа – Артур!
– Ну вот видишь, а ты боялась, — улыбаюсь жене в ответ.
— Но больше, я не буду рожать! И вообще, не уверена, что хочу заниматься сексом!
***
Еще пять лет спустя!
Катя
— Доктор Берсенева! Я бесплодная? Почему я больше не могу забеременеть?
— Катюш, вы же стараетесь всего три месяца, — улыбается Алена Сергеевна.
— Да, но…
Доктор смотрит на меня с хитрой улыбкой на лице.
— Никаких но! И Артуру мозги не выноси! Довела так, что твой муж уже сам записался на консультацию ко мне.
— Я не доводила,