— Потом назад или?.. — уточнил Серёга.
— Или, — чуть усмехнулся Панкратов. — Пойдём на охоту. Будем жечь и взрывать всё, что найдём вот в этих квадратах, — он провёл пальцем по дальним тылам за немецкой передовой, где чаще всего враг создаёт крупные склады с боеприпасами и топливом.
Подготовка была стандартной. Всё необходимое у нас было. В основном работа легла на мои плечи. Требовалось подготовить запас оберегов для группы и зачаровать некоторое количество боеприпасов с амулетами. В этот раз мы взяли три волчьих черепа. В нашу с Панкратовым ходку в тыл к финнам я их так и не использовал Станция была разрушена полностью, на поводке за нами плёлся сам Маннергейм, а ещё я находился в раздрае после встречи с волхвами и было не до обустройства ловушки. И две зубастые костяные головы в итоге банально «стухли».
Через линию фронта перешли без проблем. Скрывающие обереги — а я заговор невидимости — активировали ещё на нашей стороне. Проходы в минных полях были хорошо известны, так что эта часть операции прошла без сучка и задоринки. Уже за передовой линией мы несколько раз сталкивались с немецкими патрулями. Один такой зачистили под ноль. Слишком отличалась эта четвёрка от простой пехоты внешностью, повадками, оружием со снаряжением. После осмотра тел выяснилось, что интуиция нас не подвела. Убитые оказались из роты егерей — специальных подразделений, которые гитлеровцы используют на важных направлениях в качестве поимки наших разведчиков, разведывании баз партизанских отрядов и так далее. Чаще всего егеря оказываются там, где начинают скапливаться резервы для наступления. Эти спецы как волкодавы охраняют своё стадо от таких как мы.
— Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд, — похмыкал Сашка, убрав после просмотра документы четвёрки патрульных. — Такие профи и вдруг здесь.
— Аэродром охраняют? — предположил Хари.
— Вряд ли. До него ещё далеко, — вместо командира ответил Серёга. — Здесь что-то другое, — и тут же взглянул на Сашку. — Узнать бы, а?
— У нас другой приказ. Наши лётчики ждут координаты немецкого аэродрома, — отрезал тот.
Я был с ним полностью согласен. Быстрее выполним то, что нам поставил штаб, значит, быстрее займёмся «свободной охотой». К слову сказать, с некоторых пор я стал относиться к смертельным заданиям как к обычной тяжёлой работе. Магия полностью перекроила моё сознание, мой взгляд на войну, на чужие смерти и окружающие меня угрозы.
Мы легко проскочили на лыжах по ночи километров сорок, уйдя глубоко в тыл к гитлеровцам. Старались двигаться по опушкам лесов и рощ, чтобы не терять скорость, петляя между стволов и кустов, и чтобы сверху вражеская воздушная разведка не заметила лыжную трассу в чистом поле и не навела тех же егерей. Сами немцы так далеко от своей передовой бродить в глуши на лыжах не станут. Или такие как мы — армейские разведчики, или партизаны.
Перед рассветом остановились, немного перевели дух, дав себе пару часов отдыха, после чего вновь двинулись в путь. Окончательно остановились в небольшом леске, окружённого со всех сторон болотами и торфянниками, которые даже сейчас не везде замёрзли. После того как встало солнце над ними заклубились столбы испарений. выглядело это странно и необычно. И честно признаться слегка давила на нервы мысль, что под ногами бездонная пропасть, от которой не спасёт никакой заговор. Почти никакой.
— За мной след в след, — сказал я боевым товарищам. — Что бы ни показалось, что бы ни подумали, но не сходить даже на десять сантиметров с тропы.
— Да знаем мы, Андрей, знаем. Не маленькие, — за всех высказался Иван. — Веди уже.
— Может, слеги взять? — предложил Хари, опасливо взглянув на курящиеся облачка над болотом впереди.
— Только время терять. Андрей ни разу не ошибался ещё, и сейчас не подведёт, — отрицательно мотнул головой Панкратов.
— Сила Даждьбога путь мой от преград освобождает, дороги предо мной открывает, возможности дарит. Встану на те дороги нехоженые да пойду, Велеса призову. Велес, дорогами ты знающ, тропы-переходы знаешь, перекрестками ведаешь, к тебе, Велес, обращаюсь, силы да помощи прошу. В пути к желаемому верной дорогой меня направь, кривое да тернистое силой своей исправь, ямы закрой и капканы скрой, путь укажи, слово свое мне скажи, да по слову твоему пойти, не сбиться в пути, сила сильная меня ведет, ведет направляет, от ошибок оберегает, неправильный шаг не даст сделать, — зашептал я новый заговор, который буквально пару дней назад явился мне во сне. Стоило мне закончить его, как передо мной появилась извилистая и вихляющая, как след пьяной змеи тропа. Выглядела она так, будто по ней регулярно ходили с момента, как выпал первый снег. Ещё раз посмотрев на товарищей, по виду которых было ясно, что стёжку вижу только я один, повторил. — Шаг в шаг.
Пока шёл по видимой только мне дорожке, в голову пришла мысль воспользоваться заговором для поиска пути сквозь минные поля. А что? Опасность на них не меньшая, чем в болотах. Думаю, что составители заговора не подбирали чары конкретно к болоту или защитной полосе вокруг города, кишащую «волчьими» ямами, капканами и «чесноком», а исходили из степени угрозы, когда шаг влево или вправо вёл к ранению или смерти.
Лесок был небольшим, метров двести пятьдесят на триста. Зато расположился на пригорке, а не на кочках среди болотных проплешин. Самое главное и полезное для нас — он оказался смешанным. Мы укрылись под несколькими ёлками, растущими тесной компанией. Для лучшего комфорта, чтобы ходить под деревьями в полный рост, срезали несколько нижних лап, а потом их воткнули в снег вокруг лагеря, как частокол. Теперь нас невозможно было заметить ни с неба, ни с земли.
— Порубаем и за работу, — весело сказал Иван и первым достал из своего ранца большую консервную банку, внешне выглядящую, как две спаянных вместе.
— Работать будет только Андрей, проглот, — хмыкнул Хари.
— А дежурства? А наблюдение за подходами? — веско возразил ему тот, одновременно с этим резко проворачивая одну из половинок банки. Тут же раздалось негромкое шипение. Сразу после чего Иван поставил консерву на еловую лапу. В банке находилась каша с мясом, причём мяса немецкие повара положили больше, чем крупы. Да-да, немецкие повара, я не оговорился. У нас в ранцах лежало по две таких банки с