— Прости, — почему-то извинилась та и суетливо стала запихивать оружие в пустую кобуру, из которой несколькими минутами ранее я забрал другой ТТ. Когда справилась с этой задачей, спросила. — А твои товарищи скоро здесь будут? Или мы к ним пойдём?
— Наверное, давай лучше к ним. Они где-то там сейчас, — я махнул рукой вправо. Туда, где сейчас предположительно ковыляла на лыжах моя полуинвалидная команда.
— А у вас хватит лекарств на всех? Ты сказал, что у вас тоже раненые есть.
— Хватит, — уверенно произнёс я. Секунду подумал и добавил. — Думаю, что у твоей подруги просто ушиб спины и защемление нерва от удара. Это легко исправить буквально лёгким массажем. Раз — и все позвонки встанут на место. Даже никакие лекарства не понадобятся. Я посчитал её пульс — он у неё в пределах нормы. У тяжелых раненых и больных он совсем другой. Поверь моему опыту.
— И ты сумеешь это сделать? — с надеждой спросила та. Кажется, она сейчас была готова поверить всё, что угодно.
— Легко. Хоть сейчас. Как раз она и очнётся.
— Её Наташей зовут. Она мой пилот, а я в экипаже штурман, — сказала собеседница. Потом помялась и добавила. — А через одежду сможешь сделать массаж?
— Только не через такой толстый комбинезон. Хотя бы его нужно снять.
— Я сделаю, — торопливо ответила Олеся и шагнула к напарнице.
Во время её манипуляций с одеждой пилота, та очнулась.
— Олеська, ты? — неожиданно для нас подала она голос.
— Ой, ты очнулась! — обрадовалась штурман. — Как себя чувствуешь? Спина болит? Грудь? А что с ногами?
— Спина? Ноги? — переспросила та и приподнялась на правой руке. Тут же охнула и упала обратно на волокушу из шинели. — Нас же подбили… а у меня… мы… мы где?
— Всё хорошо. Нас наши разведчики нашли. Это Андрей.
Я сделал два шага в сторону, появляясь в поле зрения раненой:
— Ноги чувствуешь?
— Кажется… да… — не очень уверенно ответила она мне и пошевелила ногами в неуклюжих толстых унтах. — Только в спине колет и в ногах тоже, когда ими двигаю.
— Это нормально, — успокоил я её и принялся с уверенностью заговаривать зубы. — Ты просто сильно ушиблась при падении. Ударилась копчиком, а там куча нервных окончаний. В первое время могло показаться, что всё себе сломала, а как прошло немного времени, то всё стало приходить в порядок. Это как в боксе, когда пропустишь удар: сначала искры из глаз, а потом только синяк небольшой остаётся и всё. Вот и у тебя только синяк будет на мягком месте… хм, прошу прощения.
— Андрей, а вы как рядом с нами оказались?
— Ой, Наташа, это же они нам немецкий аэродром ракетами подсвечивали. Помнишь, нас предупреждали, что на земле у нас будет поддержка? — вместо меня ответила женщине её штурман.
— А немцы? Я ещё помню, что были немцы возле нас. Мы же у них в тылу упали, ведь так? Вы нас спасли от них?
— Были, — грустно вздохнула Олеся.
— Ваша подруга успела с ними справиться до нашего прихода. Стреляет она как бог, — похвалил я девушку.
— Лучший стрелок в полку, — кивнула мне раненая. — Но с этими гадами всё просто было. Они же пьяными ко мне пришли. Когда забирала шинели и оружие, то чуть не задохнулась от запаха от них. Наверное, пили чтобы согреться.
— Или от страха, так как пришлось идти ночью в лес, где могут быть партизаны или тот, кто устроил нападение в лесу. Зарево-тио видно более-менее. Ладно, потом поговорим, а сейчас нужно идти навстречу парням. Я как самый молодой и быстрый вперёд ушёл по вашему следу, — решил я сменить тему. — Наташа, ты лежи. Вставать тебе ещё рано. Олеся, ты становись позади. Волокушу потащу я.
Глава 20
Очень быстро стало ясно, что на лыжах тащить подобный груз не очень удобно. Пришлось останавливаться, срезать ножом новые жерди, более длинные, ладить к ним трофейную шинель и перекладывать на неё лётчицу. Отдавать же лыжи штурману и тащить волокушу по снегу… такое себе занятие. Это Олеська на адреналине пёрла по лесу, что твой лось. А я ещё до нашей с ней встречи вымотался так, что хоть падай под елку и отключайся на пару часов. А ещё лучше найти берлогу, выгнать медведя и вместо него отсыпаться до весны.
Даже уставший и с неудобной ношей я не ослаблял внимания, поэтому первым в нашей паре заметил вдалеке среди деревьев несколько тусклых красноватых вспышек.
— Стоп! — скомандовал я и опустил концы жердей на снег.
— Что случилось? — чуть ли не в один голос обеспокоенно воскликнули лётчицы. Олеся ко всему ещё и перехватила «маузер», готовясь вскинуть приклад к плечу и открыть огонь.
— Кажется, мы пришли, — ответил им я.
Достав маленький фонарик со сменными стёклами, я направил его в том направлении, где ранее сверкали вспышки. Быстро нажал три раза на кнопку, выждал секунду и сверканул ещё трижды. Спустя несколько мгновений с того же направления вновь засверкали световые сигналы: три-три.
— Свои, — сообщил я спутницам после опознания световых сигналов. — Подождём их здесь.
Уже совсем скоро в поле нашего зрения появились тёмные фигуры, бредущие среди деревьев в нашу сторону. Когда они приблизились достаточно близко, то я увидел, что Хари — благодаря своему богатырскому росту и сложению латыш угадывался легче легкого — едва передвигал лыжи. А его вещи и оружие распределили между собой парни. Видимо, ему совсем уж худо. И это неудивительно с учётом тяжести ран. Магия мгновенно не исцеляет, увы. Уже то хорошо, что Хари и Иван смогли на своих двоих передвигаться. Пленный тащил санки, на которых лежали наши трофеи. Тащил молча и усердно. Возможно, сообразил, что в комплекте к документам он полезен, но не так прям необходим. И случись какой-то форс-мажор, то его тут же отправят в родимую вальхаллу. Даже не задумаются.
— Совсем плохо? — тихо спросил я у Панкратова, выйдя им навстречу.
— Ага, — шепнул он. — Хари чуть живой. Иван получше, но больше бодрится.
— Ясно.
— А у тебя тут что? — уже громче поинтересовался он у меня.
— Тут всё хорошо. Оба лётчика живы. Один раненый, но терпимо. И, это, Саш, это девушки.
— Ух ты, — слабо удивился он.
Знакомство состоялось быстро. Мало того, Панкратов и Наташа быстро нашли общих знакомых. Это окончательно сломало лёд недоверия.
— Парням, да и девчонке, нужен отдых хотя бы сутки. Только не в лесу в сугробах под сосной, а в тепле, — сообщил я командиру. — Мне он тоже не помешает.