«Н-да, — хмыкнул я про себя, — как и ожидалось».
Мои ожидания полностью оправдались. Гитлеровцы совершили все возможные ошибки во время прорыва, которые только можно было сделать. Единственное правильно, что сумели совершить местные командиры — это создать отвлекающую огневую группу. Но дальше сплошь ошибки. Впрочем, мне это было только на руку.
Прижав покрепче приклад автомата к плечу и сильно сжав пальцами горловину магазина, я выдал первую длинную очередь по толпе врагов. Спалил за раз патронов десять. В ином случае вряд ли хотя бы половина из них попала в цель или рядом. Но не в текущей ситуации. Я стрелял метров с восьми-десяти в плотную человеческую массу. На такой дистанции даже тупоносая «парабеллумская» пуля пробивала насквозь тело и входила в следующее.
Вторая и третья очередь по три-четыре патрона досталась офицерам. Ни гаупман, ни лейтенанты меня совершенно не интересовали в виде живых тушек. А вот «не-абверовец» и служащий Рейхсбана выглядят крайне интересно на роль «языков». Да и дамочки из айнзацкоманды тоже пригодятся. Как я понял, данное подразделение являлось не карательным спецотрядом, а единственной группой, вообще не относящейся к данной теме и занимающейся строго сбором культурных ценностей. В общем, эдакие официальные грабители музеев на государственной службе. Думаю, они знают про всё, что Германия уже успела украсть у моей страны с конца июня сорок первого года.
За несколько секунд я расстрелял весь магазин в автомате. После чего выхватил правой из подсумка уже подготовленное яйцо М39, зацепил шнурок с шариком большим пальцем левой, дёрнул и сразу же метнул снаряд в проход. Граната упала идеально. Точно на порог под ноги гитлеровцам, которые только успели понять, что их убивают, но не сообразили кто и откуда. Запал в гранате стоял опасный, «короткий». Он подрывал основной заряд через три-четыре секунды. Не имея должной сноровки в обращении с такими можно запросто подорваться самому или ранить товарищей рядом. За эти секунды я успел сменить магазин в МП, передёрнуть затвор и шагнуть вперёд. Попасть под осколки я не боялся. При такой плотности толпы они все уйдут в тела врагов. Взрыв!
М39 убила двоих или троих и ещё стольким же покалечила ноги. Идеальный результат для не заговоренной гранаты.
Даже те, кто остался целехоньким, на секунду-две застыли в шоке. Этими мгновениями я воспользовался сполна. Практически одним движение я ударил в голову сначала «не-абверовца», а потом железнодорожника, перекинул оружие через плечо на ремень и успел подхватить оседающих немцев. Их я быстро оттащил в угол здания и кинул за штабель мощных ящиков, сколоченных только из одних досок, без сантиметра фанеры.
Внезапно внутрь залетели две немецкие гранаты на длинных ручках. Обострённое зрение увидело, как из них вырывается почти незаметный дымок от горящих запалов.
— Да вы совсем уже!.. — выругался я, подразумевая партизан. Ради чего я наряжался фрицем и вешал лапшу на уши немцам? Чтобы все мои трубы пошли прахом?
На пределе сил я рванулся вперёд и успел отфутболить обе гранаты поближе к двери. Одна из них взорвалась буквально через секунду. К счастью, почти все осколки ушли в два тела на полу. А оставшиеся покоцали потолок.
— Андрей! Мы здесь! — совсем неожиданно за спиной раздался знакомый голос.
Рефлекторно я обернулся с оружием в руках, готовый бить насмерть. К счастью, тревога оказалась ложной. Рядом с ближайшим штабелем стоял Сашка и Серёга. Оба скрытые от чужих взглядов оберегами отвода внимания
— Рад вас тут видеть, — крикнул я командиру. — Все гады в этой стороне. Только аккуратнее, здесь полно ящиков с ценностями.
Прошло около минуты, даже меньше, с того момента, как я выпустил первую автоматную очередь в толпу удирающих гитлеровцев. Уцелевшие нацисты уже что-то сообразили, поняли, что им ударили в спину. Кто-то уже успел укрыться за ящиками. А несколько самых напуганных открыли пальбу во все стороны. В их глазах был только страх и ни капли рассудка. Но теперь я был не один.
Втроём и с магией мы легко справились с остатками оккупантов в здании. Жаль, но без потерь не обошлось. Но это касалось лишь предметов в деревянной таре. Три ящика в ходе короткого боя оказались изрешечены пулями. А ещё два серьёзно пострадали от взорвавшейся гранаты.
Эпилог
Парочка ценных пленников уцелела. А вот фрау из айнзацкоманды, увы, не совсем. Одна трясла головой и пучила глаза из-за сильной контузии. Кажется, она не могла понять, что происходит вокруг неё и где она. А вторая… она лежала на полу в позе эмбриона и глухо протяжно стонала с искривлённым мукой лицом и зажимая обеими ладонями живот. На тёмной ткани пальто четко выделялось ещё более тёмное пятно крови.
— Жалко? — неправильно истолковал мой взгляд Панкратов, увидев, что я смотрю на раненую.
— Ничуть, — я отрицательно мотнул головой. — Она враг. Пришла на нашу землю с оружием в руках. Таких я буду уничтожать без жалости и везде, где увижу.
— Понятно, — коротко ответил он.
Станция была полностью в наших руках. Но предстояли атаки нацистов, которые обязательно пожелают отбить её. И где обещанный десант? На часах уже полдень.
Кстати, я из любопытства заглянул в вагоны, которые хотел уничтожить Вольтке. И нашёл то, чего совсем не ожидал увидеть. В трёх вагонах хранилась часть знаменитой Янтарной комнаты. Всё-таки, не просто так меня посещали мысли о ней перед данной операцией.
«Однако, — вздохнул я и мысленно покачал головой. — Как опять-то, а? Это же нужно иметь особый талант по нескольку раз наступать на одни и те же грабли. Ведь знали про участь Янтарной комнаты из моей истории. И всё равно позволили совершить ту же ошибку».
И ведь не так уж и долго гитлеровцы держали Царское село в своих руках. Но всё равно успели утащить народное достояние.
— Летят! Наши летят! — внезапно раздался чей-то крик.
Я выглянул из вагона, в котором находился в тот момент. Почти сразу же услышал тихий рокот авиационных двигателей.
Уже скоро над макушками деревьев показался первый самолёт.
— Почему так низко? — удивился Серёга. — Это же наш десант или?..
А потом случилось то, что я запомню до конца жизни. Советский бомбардировщик ДБ-3 переделанный в транспортник опустился настолько низко к земле, что. казалось, чиркал брюхом наст. От винтов во все стороны вверх взлетела снежная пыль. почти скрыв всё происходящее. Но