Поблагодарив ректора и наставника, Дмитрий тепло с ними попрощался и отправился собирать вещи. Уложив их в свой мешок путника, оседлал коня и выехал из ворот академии.
Но разве можно домой добраться без приключений? При этом он не стал пользоваться артефактом портала, а по старинке использовал одну лошадиную силу по кличке Рыжик. Правда, навесил на себя всю защиту, которую знал, но ведь обидно же, ты готов сразиться с кем угодно, а никто не нападает. Нет, он не искал приключений, просто было интересно, живут же люди, невзирая на разбойников и появляющихся тварей. И все равно живут, рожают детей, смеются, грустят и живут, несмотря ни на что.
Вечером остановились в небольшой березовой роще, развели костер и стали с домовым разогревать пироги и мясо, купленные в последней таверне, которую проезжали. Над костром Дмитрий повесил котелок с водой и сыпанул приличную жменю иван-чая.
– Здравствуйте, путники, – вдруг раздалось у Дмитрия за спиной, – разрешите погреться у вашего костра.
Он вздрогнул от неожиданности, обернулся. Позади него стоял старичок небольшого роста, в холщовых штанах, заправленных в сапоги, рубашка-косоворотка подпоясана веревкой, сверху накинуто что-то, напоминающее жилет серого цвета. Было ясно, что не простой старик к ним подошел, раз и сторожки не сработали, и они с домовым ничего и никого не слышали.
– Присаживайся, дедушка, у нас как раз и чай подоспел, и пирог к нему есть, – сказал Дмитрий.
– Ох, спасибо тебе, вьюноша, давненько я под чай пирогов не пробовал, давненько, – проговорил старик, присаживаясь у костра.
Дмитрий разлил чай, подал кружку и кусок пирога старику.
– И ты присаживайся, избяной, – кивнул старик домовому.
Отхлебнув чая да откусив пирога, старик в восхищении покачал головой.
– Ох и укусный у тебя чаек, человече, – проговорил старик. – Спасибо тебе, – сказал он, когда закончил чаевничать. – Есть у меня к тебе просьба великая, ты не думай, что дед боровой совсем совесть потерял, вместо благодарности за угощение он еще и работой загрузить хочет. Сполнишь просьбу-то мою в любом лесу, где я или родичи мои обитают, никто на тебя и спутников, которые с тобой будут, не нападет, ни медведь, ни волк. И всегда голод и жажду утолить сможешь. Бросила нечисть в лесу моем пугалку, страх всех сковал, никто подойти не может, зверь уходить стал, птица улетает, а деревья да трава жухнуть да сохнуть начали. Помоги, видится мне, сможешь ты это сделать.
– А далеко этот лес-то?
– Да нет, рядом, да и по дороге это почти, проведу я тебя, если возьмешься, быстрой дорогой.
– Ну так пошли, – решился Дмитрий. Интересно ему было, что это за пугалка такая.
– Нет, сейчас поздно уже, скоро стемнеет, чего по лесу в темноте блуждать. Ты ложись отдохни, а завтрева поутру и приступим. – С этими словами старик поднялся и отошел вроде бы недалеко, но словно растаял и пропал.
– Лесовик это был, вот мы его и не услышали. Тут его владения, – сказал домовой, смущаясь.
– Да ладно, чего там, давай ложиться, утро вечера мудренее, вот и посмотрим, что там такое всех распугивает.
Спать эту ночь было отлично, на удивление, никто не тревожил – ни комары, ни оводы, да и мягко было, словно на перине, а не на земле на тонком матрасике. Утром поднялся Дмитрий, лишь светать начало, раздул вчерашний костер, немного перекусил, взбодрился иван-чаем, а тут и старик пожаловал.
– Ну что, не передумал за ночь услугу оказать? – спросил тот с надеждой.
– Нет, не передумал, пошли. Коня брать или не надо?
– Не стоит, пусть здесь пасется, ты, избяной, тако ж туточки оставайся, не сможешь ты там быть. Пошли, – махнул он Дмитрию.
Перед ними образовался зелено-перламутровый круг, напомнивший Дмитрию портал. Они ступили в него, так и шли в светло-зеленом свечении три десятка шагов, а когда вышли, Дмитрий оказался прямо в чаще леса. Многие деревья были покрыты мхом, высились многовековые сосны и ели и, несмотря на вставшее солнце, было темно как вечером. А еще и правда веяло каким-то страхом, как при прорыве нечисти, в бою с которой он участвовал, только сильней.
– Извини, дальше я не смогу идти, – сказал грустно старик, – помочь больше ничем не могу, придется тебе самому искать это.
– Хорошо, – кивнул Дмитрий, поправил саблю и пистоли и сделал первый шаг.
Он шел, а страх и ужас становились все сильнее. Вокруг было тихо, не слышно пения птиц, зверушек не видно, а ведь все-таки в лесу то ежик пробежит, то косой скакнет, здесь же словно все вымерли. Казалось, даже воздух вокруг замер, дышать становилось все трудней, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Порой хотелось плюнуть на все и вернуться назад, начала болеть голова все сильней и сильней. «Вернуться, вернуться назад», – билась в голове мысль, но он через силу отметал ее, стыдно ведь пообещать и не выполнить обещание, так что, скрипя зубами, он шел и шел вперед. В какой-то момент он присел, опершись спиной о корявую березу, и решил передохнуть. Сколько сидел, не знает, ощутил, что вроде бы полегчало, с трудом поднялся и пошел, вернее, побрел, дальше. Шаг, еще шаг, он шел, пошатываясь и считая свои шаги. И вдруг все пропало, исчез страх, дышать стало легко и свободно. Дмитрий остановился, а потом просто рухнул на землю и лишь через какое-то время приподнялся и присел, опершись спиной о ближайшее дерево. Отдышался и огляделся вокруг. Недалеко от того места, где сидел, увидел на пеньке небольшую прозрачную призму, внутри которой пробегали искры и всполохи. Она стояла на небольшом темном постаменте. Дмитрий посидел немного, затем встал и осторожно подошел. Присел на корточки перед пеньком и стал разглядывать предмет, яркие сполохи золотистого цвета завораживали. Наконец он решился и, протянув руку, прикоснулся к призме. Ничего не произошло. Тогда он взял ее в руки и осмотрел. На постаменте имелась стрелка, словно указывающая направление. Он попытался повернуть постамент по этой стрелке, и у него легко это получилось. Что-то щелкнуло внутри, и призма погасла, он снова покрутил ее в руках и, чтобы проверить, снова повернул. И вновь раздался щелчок и появились всполохи и искры.
– Понятно, – пробормотал он и повернул опять до щелчка, отключив прибор. – Интересно, – повторил еще раз, – занятная вещица.
Затем Дмитрий вызвал свой мешок, нашел там небольшой кожаный мешочек, накинул его на призму, все это упаковал и спрятал в мешок путника. Повернулся и по своим же следам отправился обратно. Далеко идти не