Сегодня госпожа Кардель читала вслух. Софии Фредерике нравилось ее чтение. Бабетт читала «Лекаря поневоле» мелодично, с выражением, и пальцы ее ученицы работали иголкой в такт этому чтению. Сегодня была арифметика, и София прекрасно справилась со всеми примерами, а потом еще читала сама без запинки.
Шалости выходных ей простились. Все же была Эпифания – Богоявление. Фике весело ходила с дворцовыми детьми по соседним с замком домам. Фрекен Елизавета Кардель вела вчера их компанию «Певцов звезды». Обыватели были щедры, и на многих дверях Фике собственноручно вывела «СМВ» от латинского «Christus mansionem benedicat» («Да благословит Христос этот дом»). В этот день волхвы Caspar, Melchior и Balthasar известили родителей Иисуса, кто у них родился. Что славно и широко отмечали вчера в Штеттине, да и всей Германии. Отец одарил Софию подарками, мама же была менее строга, но не позволила покататься на санках. Эх, если бы не кривая спина, стянутая в корсет, София бы еще и на коньках прокатилась, но она вынуждена вести себе «прилично и умеренно».
Все, что могла вчера позволить себе княжна Ангальт-Цербстская, так это поиграть в снежки. За что снова получила мамино наставление:
– Фикхен, ты уже большая девочка, хватит ребячиться, тебе уже на женихов смотреть подобает!
А ничего еще не подобает! Подруги рассказывали, после чего становятся девушками. Впрочем, София знала, перед кем играть какую роль. Она не будет гневить матушку, она в этой части весьма сведуща. Два года назад познакомила с принцем Гольштейн-Готторпским. Совсем мальчик. Испуганный какой-то. Тогда у него папа умер, и стал он сиротой, так что София отстраненность «его величества» оправдывала. Говорят, он на скрипочке играет и в науках преуспел, но вот, по что Карл Петер Ульрих военные упражнения забросил – она не понимает. Фридрих II Прусский вот тоже музицирует, но свои армии в бой ведет.
Мама даже говорила тогда ей, что юный герцог – наследник шведский и русский, но похоже, что и ей он не понравился. Нежелание Фике самостоятельно отвечать на письма Карла Петера Ульриха мама поддержала. Да и как отвечать, если он не ей, а родителям ее писал, а у Софии были сплошные ошибки? Спасибо Бабетте, в последний год и на немецком, и на французском у княжны Ангальт-Цербстской правописание исправилось. Но мама теперь чаще о своем младшем брате Георге Людвиге рассказывает. Мол, тоже хорошая партия.
Дядя, безусловно, это хорошо, но с семи лет на себя Софья Фредерика настоящую корону примеряет. Помнится, тогда папин советник Больхаген читал в ее комнате вслух газету с заметкой о свадьбе принцессы Августы Саксен-Готской, троюродной сестры Софии, вышедшей замуж за принца Уэльского. Закончив, он пошутил, что, если эта хуже воспитанная, страшненькая Августа станет английской королевой, то кем же тогда суждено стать очаровательной Софии? В этот день Фике поняла, что рано или поздно ей тоже предстоит взойти на престол. Лучше бы не на шведский или российский. В Пруссии вот много достойных принцев. И не принцев. У двоюродного дяди Фридриха Прусского брак вот уже девять лет бездетен. А он всего на семь лет старше того же дядюшки Георга Людвига. Надо у мамы спросить. Благовоспитанная Бабетта точно в этом Софии не советчица.
– Ой, укололась!
– Фике, что-то ты замечталась, – фрекен Кардель, отложила книгу, – крови нет?
– Нет. – София Фредерика осмотрела только что прижатый ко рту палец.
– На сегодня тогда хватит рукоделия, – Елизавета посмотрела на показываемую ей ученицей ранку, – просто посиди и послушай, признайся, с какой сцены ты повествование господина Мольера пропустила?
КОРОЛЕВСТВО ПРУССИЯ. ПОТСДАМ. ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР. 8 января 1742 года
Убедить Брюммера мне не удалось. Скорее наоборот. Он был по-своему прав. Вчерашняя стычка не могла считаться дуэлью, поскольку произошла без секундантов. Отто убедил меня быть его секундантом и договориться от его имени с французом о продолжении дуэли.
Мы ничего не теряли. При любом раскладе все кончится быстро. Если мне удастся убедить француза скрестить шпаги с фон Брюммером позже и в другом месте, то мы уедем в течение получаса. Да и будет повод куда спровадить Брюммера. Ну а если все же француз решит драться сейчас, так это тоже нас сильно не задержит. Шевалье вчера был «неплох», но я не верю, что он победит барона. Да и если победит, то мы просто оставим на местных похороны.
С такими вдохновляющими мыслями я поднимался с Бастианом в номер парижского гостя. Один я все же идти опасался.
Мне пришлось несколько раз стучать в дверь. Там было тихо. Бастиан чуть прислонился плечом, и дверь приоткрылась. Как оказалось, было не заперто. Но что-то подпирало ее с той стороны, не давая полностью раскрыться. Я осторожно просунулся в образовавшуюся щель.
На полу с поджатыми коленями лежал постоялец номера. Ключ от номера валялся у двери. Рядом с рукой я заметил еще какой-то маленький ключ. Потрогал лоб и сонную артерию. Раскрыл веко… Труп. Шевалье, видимо, попытался открыть дверь и его скрутило…
Переворачивать покойного я не стал, но левый бок, к которому он прижимал руку, пропальпировал через одежду. Похоже, что вчерашняя лошадь не была рада поцелую француза ей под хвост и перед броском смогла дать ему пяткой под дых. А может, и копыто достало на излете.
Я инстинктивно поднял ключик. Надо было уходить, но хотелось бы оценить глубину наших неприятностей. На краю стола я заметил шкатулку. Ключ явно от нее. Ну хоть узнаем, кем был покойный.
Открыв крышку, я увидел стопку писем и незакрытый патент. На русском!
«Рескрипт. Господину Сержу-Бенжамену-Луи-Жермену-Симону де Брилли препятствий не чинить, досмотров не проводить. Вице-канцлер Остерман».
Мама дорогая! Остерман! Стоп. Де Брилли?! Где-то я и это имя слышал. Взглянул на первый конверт. На французском. «От маркиза де ла Шетарди…» Явно непростая почта. Я закрыл шкатулку и забрал себе ключ.
– Что там?.. – не дождавшийся меня Брюммер оттеснил Бастиана и просунул в щель голову.
– Преставился ваш обидчик, Отто.
Брюммер сглотнул и перекрестился.
– Барон, позовите хозяина. А вы, Бастиан, помогите мне.
Брюммер неровно поспешил по лестнице к управляющему гостиницы. Тот, наверно, с поднятой нами суетой уже и не спал. А мой егерь попытался просунуться в зазор между дверью и косяком.
– Не надо двигать тело, Бастиан, – остановил я его, – лучше отнесите эту шкатулку мне в сундук.
Бастиан, не задавая вопросов, исчез со шкатулкой за дверью.
– Что там, господа? – управляющий через минуту после ухода моего слуги поднялся, но тоже кроме головы ничего не мог