Старосты поздоровались с замдиректора, подмигнули малышам, и отправились за свои столы. Драко и Хель быстро прошмыгнули на свои места, что им предсказуемо придержали друзья, и повернулись в сторону преподавательского стола. Там как и ожидалось обнаружился почти весь старый педсостав, и свежее приобретение в виде довольно неприятной дамы в розовом, не хватало только Хагрида. Вместо него за столом сидела строгая дама с непроницаемым лицом. Декан бросил на своих подопечных вопросительный взгляд, и Долохова слегка опустив ментальный щит, отрапортовала, что всё в порядке. Профессор Снейп едва заметно кивнул, и повернулся к декану Флитвику, отвечая на какой-то вопрос.
Старосты едва успели устроиться на своих местах, как двери Большого Зала отворились, в зал потянулась длинная вереница испуганных новичков, возглавляемая профессором МакГонагалл, которая несла табурет с древней Волшебной шляпой, во многих местах заплатанной и заштопанной. На тулье Шляпы около сильно потрепанных полей виднелся широкий разрез.
Разговоры в Большом зале разом умолкли. Первокурсники выстроились вдоль преподавательского стола лицом к остальным ученикам. Профессор МакГонагалл бережно поставила перед ними табурет и отступила. Лица первокурсников, освещаемые огоньками свечей, казались очень бледными. Одного мальчонку, стоявшего в середине шеренги, била дрожь.
Хель моментально нахмурилась, они покинули первокурсников всего пару минут назад, что же их так испугало? Вся школа ждала затаив дыхание. И вот разрез на тулье открылся, как рот, и Волшебная шляпа запела:
В стародавние дни, когда я была новой,
Те, что с целью благой и прекрасной
Школы сей вчетвером заложили основы,
Жить хотели в гармонии ясной.
Мысль была у них общая — школу создать,
Да такую, какой не бывало,
Чтобы юным познанья свои передать,
Чтобы магия не иссякала.
«Вместе будем мы строить, работать, учить!
…
— А теперь к сортировке приступим! **
Шляпа умолкла и замерла. Раздались аплодисменты, но на этот раз — друзья переглянулись, они не помнили, чтобы такое случалось раньше, — они сопровождались тихим говором и перешептываниями. По всему Большому залу ученики обменивались репликами с соседями, и Эридан, хлопая вместе со всеми, прекрасно понимал, чем вызваны всеобщие толки.
— Разошлась она что-то в этом году, — сказал Драко, удивленно вскинув брови.
— Не то слово, — согласился Невилл.
Обычно Волшебная шляпа ограничивалась описанием качеств, которые требуются от новичка для зачисления на тот или иной факультет, и своей роли в решении его судьбы. Блэк не помнил, чтобы она пыталась давать Хогвартсу советы.
— Было раньше такое, чтобы она предостерегала школу? — спросила Хель, непроизвольно хмурясь.
— Безусловно, было, — авторитетно ответил Кровавый Барон, наклоняясь к ней и пройдя при этом сквозь Невилла.
— Шляпа считает своим святым долгом выступить с должным предостережением, когда она чувствует…
Но тут он увидел, что профессор МакГонагалл, которая должна была теперь выкликать первокурсников, смотрит на шепчущихся испепеляющим взором. Шепотки разом утихли. Грозно окинув напоследок взглядом столы всех четырех факультетов, профессор МакГонагалл опустила глаза к длинному свитку пергамента и назвала первое имя:
— Аберкромби, Юан.
Распределение шло своим ходом, но внимали ему только Хель и Драко. Малфой оперативно записывал в бесконечный блокнот имена своих новых подопечных, Долохова же встречала первокурсников мягкой улыбкой. Они намеренно сели с края, чтобы оказаться рядом с подопечными. Наконец Целлер Роза была зачислена в Хаффлпафф, и профессор МакГонагалл, взяв табурет со Шляпой, вышла из зала. Встал директор школы профессор Дамблдор.
— Нашим новичкам, — звучно заговорил Дамблдор, сияя улыбкой и широко распахнув объятия, — добро пожаловать! Нашей старой гвардии — добро пожаловать в насиженные гнезда! Придет еще время для речей, но сейчас время для другого. Уплетайте за обе щеки!
Долохова быстро окинула своих подопечных внимательным взглядом, но проблем со столовыми приборами ни у кого не обнаружилось, и девушка пожелала всем приятного аппетита, принимаясь за собственный ужин. Утолив первый голов, и потягивая чай с бергамотом, Эридан тихо спросил Драко:
— Ты не знаешь, что это за нелепость за столом преподавателей?
— Амбридж, — поморщился староста. — Помощник Министра Фаджа.
— Она что при аппарации промахнулась? — Долохова приподняла в изумлении бровь. — Это же как надо было отправляться в Лондон, а оказаться в Шотландии?
Ответить тот не успел, ученики покончили с едой и гомон в зале опять сделался громче, Дамблдор вновь поднялся на ноги. Разговоры мгновенно умолкли. Все повернулись к директору. Эридан между тем ощущал приятную сонливость, но не тут-то было, острый локоток Долоховой моментально выдернул его из сладких грёз.
— Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, — сказал Дамблдор. — Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Некоторые из наших старших школьников, надеюсь, теперь уже это запомнили. Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня — как он утверждает, в четыреста шестьдесят второй раз — напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча. У нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дерг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Темных искусств.
Прозвучали вежливые, но довольно вялые аплодисменты.
— Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить… Он умолк и с недоумением посмотрел на профессора Амбридж. Поскольку стоя она была лишь ненамного выше, чем сидя, все не сразу поняли, почему Дамблдор перестал говорить. Но тут послышалось ее негромкое «кхе, кхе» и стало ясно, что она поднялась на ноги и намерена держать речь. Замешательство Дамблдора продлилось всего какую-нибудь секунду. Затем он проворно сел и уставил на профессора Амбридж пытливый взгляд, точно ничего на свете не желал сильнее, чем услышать ее выступление. Но другие преподаватели не сумели так искусно скрыть свое изумление. Брови профессора Спраут исчезли под растрепанными волосами, губы профессора МакГонагалл стали тоньше, чем слизеринцы когда-либо у нее видели. Ни разу еще новый учитель не осмелился перебить Дамблдора. Многие школьники