Как обезопасить тылы, что делать с Калькуттой? Вопрос слишком серьезный, чтобы решать с кондачка. Холкар, Синдия — вот с кем его нужно обсуждать. У меня забрезжили идеи, что им предложить, что потребовать, как можно все устроить. Свару маратхов из-за Дели нужно прекращать. Бенгалию — защищать изо всех сил. Тут мне в помощь еще одна фигура — освобожденный из английской тюрьмы Вазир Али-хан, 5-й наваб Ауда (1). Он и его жена, королева-невеста, Баху Богум-младшая — теперь мои должники. А еще мистер Брэддок по кличке Мохнатый Паук (спасибо Лакшми за подсказку!). Этот мне задолжал по полной. Наверняка, меня ждет немало интересных открытий, способных вызвать новую волну очищающего насилия.
Теперь Майсур. Женитьба на княжне Нур не превращает меня автоматически ни в раджу, ни в падишаха, коим провозгласил себя ее отец, ни в махараджу. Но где наша не пропадала: взять с меча власть над большой страной — это в порядке вещей для Индостана. Собственно, семейка Нур именно так ее и получила. У меня уже не отряд — будем называть вещи своими именами, в моем распоряжении целая армия. Главное — не дать ей развалиться после Калькутты и еще нарастить, благо что денег навалом. Радиша со своими индусами мой, гуркхи мои, с рохиллами нужно что-то решать. Как-то притянуть раджпутов, из коих набирают сипаев. А вот с казаками из моей сотни… Боюсь, они со мной только до Бомбея. Как нож в сердце, когда подумаю, что от меня могут уйти Козин и Зачетов, Назаров и Муса. Уйдут? Неужели предпочтут вернуться домой? А Марьяна? С Марьяной-то что делать???
Так, отставить сантименты! Об этом еще будет время погоревать или порадоваться. А сейчас нужно думать о том, как вытолкнуть побыстрее объединенную армию в поход на запад, на Артура Уэлсли. Разгромим его, и Майсур свалится мне в карман как попутная добыча — лишь бы маратхи не стали возбухать, когда скину с трона в Серингапатаме их родича, ставленника англичан.
Все упирается во время. На носу сезон дождей, нужно думать, как спасать порох. Нужны просмоленные брезенты, или что тут еще применяют? У кого бы спросить? Конечно, у Карпова.
А как ведутся боевые действия во время муссонных дождей и наводнений? Наверное, Нур мне ответит.
Нур, Нур, Нур…
Интересные перспективы ты мне открыла. «Женюсь, женюсь. Какие могут быть игрушки! И буду счастлив я вполне…», «Лучше жениться на сироте…» — память услужливо подсказала веселые варианты ответа. Смущаюсь? Ой, вот только не надо…
«Если-палки, волнение, как у юноши. Не ожидал от себя такого!»
Вскочил на ноги, мысленно влепил себе леща и отправился делать предложение. А чего тянуть-то? Муссоны близко!
* * *
Я спустился по винтовой лестнице, каждый шаг отдавался глухим эхом в тишине дворца. Босые ноги ощущали прохладу камня, контрастирующую с влажным жаром воздуха. Когда я приблизился к своим покоям, меня встретил донец-охранник, которого поставили у дверей на ночь. Молодой, лет двадцати, с еще не полностью оформившейся бородой, он старался держать ружье ровно, но его глаза выдавали нервозность. При виде меня он вытянулся, попытался отсалютовать, но его взгляд упорно скользил мимо моего лица, цепляясь за стену, за пол, за что угодно, лишь бы не встретиться с моими глазами.
— Ваше благородие, там… — начал он, запинаясь, глухим голосом, почти шепча. Он теребил пальцами ремень ружья, не осмеливаясь поднять голову. — Там шумно. Очень.
Я прищурился. Шумно?
— Нападение? Лазутчик⁇
— Нет, нет, но… Я не виноват… Как ее остановишь?..
Охранник мялся. Да что происходит⁈
Отстранив казака, я рванул дверь на себя. Она с глухим стуком распахнулась, обнажив картину, от которой у меня натурально полезли глаза на лоб.
Покои, еще недавно окутанные полумраком и тонким ароматом благовоний, теперь напоминали место битвы. Разбросанные по полу подушки, скомканные покрывала, опрокинутый столик с остатками фруктов — все это свидетельствовало о недавнем хаосе. И в центре этого хаоса, освещенные тусклым светом масляных ламп, сражались две женщины.
Марьяна, наша Марьяна, стояла в разорванном на груди бешмете, широко расставив ноги, ее обычно аккуратные черные косы разметались, а лицо раскраснелось от гнева. Одной рукой она тянула широкую прядь черных волос из прически Нур, а другой от нее закрывалась. Сама принцесса, полностью обнаженная, была не менее разъярена. Ее глаза, эти удивительные синие глаза, горели бешеным огнем, а на щеке уже проступал красный след от удара. Она не оставалась в долгу: ее тонкие, но сильные руки осыпали Марьяну пощечинами в попытке освободиться от цепкой хватки.
Обе раскрасневшиеся девушки, с растрепанными волосами, бешено ругались, и этот дикий многоголосый поток брани только усиливал абсурдность происходящего.
— Воровка! — кричала Марьяна, дергая Лакшми за волосы, пытаясь повалить ее на пол. — Забрала мое добро!
Нур, вцепляясь пальцами в косы Марьяны, выкрикивала на нескольких языках оскорбления, а заметив меня, перешла на арабский:
— Грязная шлюха, как она смеет меня касаться! Я принцесса дома Майсур!
Мой мозг, только что оперировавший категориями империй и исторических поворотов, теперь судорожно пытался переварить эту неприглядную реальность. Этот балаган, эта дикая схватка двух женщин, каждая из которых по-своему была мне дорога, — совершенно невыносимо. Хорошо хоть Нур не успела схватить мой кинжал — схватка могла закончиться кровью!
Я бросился вперед, вклинился между девицами, пытаясь их растащить. Марьяна, видимо, приняв меня за очередное препятствие на пути к цели, огрела меня локтем в грудь, от Лакшми тоже получил оплеуху.
— Прекратите! Немедленно! — рявкнул я.
Я схватил Марьяну за предплечье, а индианку — за локоть, отталкивая их друг от друга. Обе женщины, обессиленные, но все еще пылающие яростью, тяжело дышали, их груди вздымались, а взгляды метали молнии.
— Казнить ее! — крикнула Нур, раздувая ноздри, ее лицо было искажено гримасой ярости, а смуглое тело блестело от пота. Она указала на казачку, словно на прокаженную. — Она подняла руку на принцессу! За это положена смерть, атаман!
Марьяна, вырвавшись из моей хватки, плюнула в сторону Нур.
— Сундари! Проститутка!
Лакшми зарычала и обнажила зубы, уподобившись тиграм своего покойного отца.
— Марьяна, прекрати! Ты ошиблась! Очень ошиблась! Нур принцесса!
— Да какая она принцесса! — крикнула девушка. — Она самозванка! Окрутила моего казака!
Я почувствовал, как мои брови взлетели вверх. «Моего»? Это было что-то новенькое.
— Когда это я стал твоим? — удивленно спросил я, чувствуя, как внутри закипает гневное