Конфликт на Халхин-Голе принимал всё большие масштабы. Стороны стягивали в район боевых действий ещё более значительные силы и готовились к решительным действиям.
В конце июля Зорге доложил информацию, которая, однако, не подтвердилась:
«МЕМО. От РАМЗАЯ – ЦЕНТРУ № 82–28.7.39 Сообщает, что по слухам известно: японцы отправили на Сахалин одну или две пехотные див. ОТТО не уверен в этих сведениях, но думает, что за ними что-то скрывается. Я не в состоянии проверить эти сведения, но считаю необходимым сообщить Вам, что японцы могут напасть на Сев. Сахалин».
В последних числах июля обстановка на Востоке настолько обострилась, что командующему фронтовой группой Штерну и члену военного совета фронтовой группы Бирюкову 1 августа была направлена директива наркома обороны СССР Ворошилова. В директиве указывалось, что нападение японской авиации на МНР и расположенные там советско-монгольские войска продолжаются и: «По всей вероятности, дело идёт к тому, что мы вынуждены будем начать атаку на врага на всех участках маньчжурской границы (выделено мной. – М.А.)» [93]. «Ворошилов приказал всю авиацию обеих армий и округа привести в полную боевую готовность. Истребительные части нужно было перебазировать на оперативные аэродромы, приняв меры маскировки и установив на всех аэродромах постоянное дежурство истребителей. По этой же директиве в боевую готовность приводились и части ПВО. Зенитные части занимали свои позиции для прикрытия войск с воздуха. В полную боевую готовность приводились и сухопутные войска. Гарнизоны УРов занимали передовые боевые сооружения, приводили их в боевую готовность и подготавливали боеприпасы. Основной приказ в директиве гласил: „Всем войскам быть готовыми по приказу главного командования перейти в наступление на всех участках маньчжурской границы“. И, конечно, заключительная фраза о том, что исполнение директивы донести немедленно» [94].
Конфликт готов был перерасти в советско-японскую войну.
После 25 июля в местах боев наступило относительное затишье, и японские войска перешли к обороне. Высоты и сопки восточнее реки Халхин-Гол были превращены ими в мощные узлы сопротивления.
В небе, однако, продолжались воздушные бои. Из сообщения ТАСС от 6 августа 1939 г. «Японцы не успокаиваются»:
«По сообщению штаба монголо-советских войск в МНР, с 26 июля по 5 августа монголо-советские войска прочно удерживают местность к востоку от реки Халхин-Гол, находясь в боевом соприкосновении с японо-маньчжурскими войсками. Неоднократные попытки японо-маньчжур атаковать монголо-советские войска и вклиниться в их расположение отражались артиллерийским и пулеметным огнем с большими потерями для японо-маньчжур.
В течение этих дней произошел ряд воздушных боев. 28 июля воздушной атакой монголо-советская авиация уничтожила 5 японских самолетов, не потеряв при этом ни одного своего самолета.
Особенно активно действовала авиация японцев 29 июля. В результате нескольких воздушных боев на территории МНР за день 29 июля японцы потеряли 32 самолета. В этот же день монголо-советской авиацией были сбиты и захвачены в плен японские летчики Фикуди Такэо и подпоручик Табути. Со стороны монголо-советской авиации не вернулось 4 летчика; розыски их продолжаются.
31 июля произошло несколько воздушных боев, в результате которых монголо-советской авиацией сбито 5 японских истребителей. Со стороны монголо-советской авиации не вернулся 1 самолет. …
В 8 часов 2 августа монголо-советская авиация разбомбила аэродром противника и уничтожила 8 японских самолетов, кроме того, 3 самолета сбила на взлете. Монголо-советская авиация потерь не имела.
3 августа японские бомбардировщики под прикрытием истребителей попытались совершить нападение на монголо-советские войска, но, встреченные монголо-советскими истребителями, потеряв 2 бомбардировщика сбитыми и упавшими на территории МНР, ушли на территорию Маньчжурии.
4 августа над территорией МНР произошло 2 воздушных боя между японскими истребителями и бомбардировщиками и монголо-советской авиацией. В результате этих боев сбито 10 японских самолетов. На аэродромы монголо-советской авиации не вернулся 1 самолет» [95].
Как следует из сообщения ТАСС, бои велись и в небе над Маньчжоу-Го – «2 августа монголо-советская авиация разбомбила аэродром противника…».
Советско-монгольские войска занимали плацдарм на восточном берегу реки. Глубина его была от 3 до 5 километров. Для успешного проведения предстоящей операции необходимо было собрать все силы и средства. Главный недостаток ощущался в пехоте, и при наличии тех сил пехоты, которые были на Халхин-Голе, операцию начинать было нельзя. На фронте имелось только два полка 36-й дивизии, стрелково-пулемётные батальоны 7, 8, 9-й мотоброневых и 11-й танковых бригад и 5-я стрелково-пулемётная бригада [96]. Кроме того, после июльских боёв, все части понесли значительные потери и нуждались в пополнении.
План наступательной операции, которая должна была закончиться разгромом японских войск, вторгшихся на монгольскую территорию, начал разрабатываться в конце июля. Было решено окружить и уничтожить все японские войска на восточном берегу реки. Для осуществления этой задачи предполагалось использовать имевшиеся в распоряжении армейской группы подвижные соединения: танковые и мотоброневые бригады, которые должны были сыграть основную роль в быстром окружении всей японской группировки. Чтобы обеспечить успешное проведение операции, предусматривалось создание внешнего и внутреннего фронта окружения. Это позволяло осуществить ликвидацию окружённых японских войск и сорвать попытки подходящих резервов прорвать окружение и деблокировать группировку, зажатую в кольцо. Такое решение было новым словом в теории военного искусства. Стрелковые войска, оборонявшиеся на плацдарме, должны были активными действиями сковать японскую пехоту и не допустить её отхода к маньчжурской границе.
При разработке операции в штабе армейской группы вносились предложения о переносе боевых действий на маньчжурскую территорию. Высказывались такие предложения и в Генеральном штабе РККА, и в штабе фронтовой группы в Москве. Но Сталин, когда ему доложили о различных вариантах разгрома японских войск, категорически отверг все предложения о переходе маньчжурской границы. По воспоминаниям маршала Захарова (к моменту описываемых событий помощник начальника Генерального штаба РККА), генсек сказал примерно следующее: «Вы хотите развязать большую войну в Монголии. Противник в ответ на ваши обходы бросит дополнительные силы. Очаг борьбы неминуемо расширится и примет затяжной характер, а мы будем втянуты в продолжительную войну» [97].
В штабе фронтовой группы в Чите тоже разрабатывали свои предложения и отправляли их в Москву. Эти предложения рассматривались в Генштабе и ложились на стол наркома обороны, которому группа войск непосредственно подчинялась. Все вооружённые силы Востока от Байкала до Владивостока были объединены под единым командованием и этим командующим был Штерн. Войска находились в состоянии повышенной боевой готовности, общее превосходство в численности войск было на стороне Советского Союза. Превосходство по средствам подавления: артиллерии, авиации и танкам также было на нашей стороне и