Особенно потому, что объявление войны с Англией [Великобритании с Германией] произвело сильное впечатление на Японию, которая в настоящее время не совсем уверена в действительной силе Англии и исходе войны.
№№ 99, 100. Рамзай».
Имеются пометы: «НО-2 и 5. 1. На Рамзая напоминания подействовали. 2. Обработать для спецсообщения. Проскуров. 15.9». «НО-4. К учету и спецсообщение. Пугачев [151]. 15.9». «т. Попову. К уч[ету].Кисленко. 20.9».
Пугачев Г. П. – майор, в распоряжении (сентябрь – декабрь 1939), заместитель начальника 5-го (информационного) отдела – Информационного отдела (декабрь 1939 – сентябрь 1940).
Накано Сэйго, известный своими пронацистскими и одновременно прорусскими симпатиями, писал: «Престарелые руководители японского правительства беззастенчиво критикуют Германию за заключение пакта о ненападении с СССР. Стоит напомнить этим старцам, что виноваты именно они, упустив из-за собственной нерешительности шанс заключить трехсторонний союз» [152].
«Москва, Начальнику 5 Управления РККА
Токио, 15 сентября 1939 г.
Я снова имел разговор с немецким атташе о военной подготовке Японии против СССР, но с момента заключения Германией и СССР договора о ненападении немецкий атташе ничего не мог выяснить в Генштабе в отношении этого [153].
До того, как Германия и СССР заключили договор о ненападении, подготовка Японии базировалась на совместном наступлении Германии и Японии на СССР, что сейчас не может иметь места ввиду предполагающегося троекратного увеличения всей японской армии до 1941 года.
№ 107. Рамзай».
Имеются пометы: «НО-2 и 5. В то же спецсообщение. Проскуров. 18.9». «НО-4. К учету и спецсообщение. Пугачев. 19.9». «т. Попову. К уч[ету]. Кисленко. 20.9».
«Москва, Начальнику 5 Управления РККА
Токио, 27 сентября 1939 г.
Отто узнал от Коноэ, который все еще отказывается поехать в Китай специальным послом при новом правительстве Ван Цзинвэя, следующее:
Перемирие на границе МНР означает коренной отход японской политики от авантюризма [154].
В отношении военной активности против Сибири действия ограничиваются только одной экспансией в Китае.
Совершенно отпала надежда на то, что Квантунская армия будет долгое время сочетать политику в отношении Китая с авантюрой против СССР. Причинами этого являются: германо-советский договор, полученный урок у Номон-Хан-Бурд-Обо и действия Германии против Польши.
Кроме того, военное вооружение, особенно техническое, потребует еще нескольких лет, чтобы поставить его на хороший уровень*.
В вопросе прекращения политики авантюр против Севера в настоящее время имеется общее соглашение всех фракций.
Отто сомневается в новой политике Японии в вопросе открытого признания этих фактов путем договоров и соглашений и вопросе отношения к Франции и Англии в Китае.
По этим вопросам фракции борются между собою.
№ 108, 109. Рамзай».
Имеются пометы: «НО-2 и 5. Составить спецсообщение. Проскуров. 1.10.» «НО-4. К учету и спецсообщение. Пугачев. 1.10». «т. Попову. К уч[ету]. Кисленко. 3.10».
«Москва, Начальнику 5 Управления РККА
Токио, 2 ноября 1939 г.
16 октября посол Отт послал Риббентропу политический доклад, основными пунктами, которого являются:
Советско-германский договор оказал глубокое потрясение на все политические круги, особенно на Генштаб.
Но поскольку, как и ожидалось, Генштаб решил поддерживать дружественные отношения с Германией и последовать примеру Германии в отношении СССР, постольку общее урегулирование отношений Японии с СССР рассматривается, как абсолютно необходимое [155]. Но дворцовые круги и часть крупных деловых кругов используют политическое положение и поражение японского Генштаба у Номон-Хан для того, чтобы взять верх в правительстве АБЭ, возражая и противодействуя дальнейшей ориентации Генштаба на Германию, а также против действительного урегулирования Японо-советских отношений ввиду пробритано-американской политики.
№ 130. Рамзай».
Имеются пометы: «НО-2 и 5. Использовать для спецсообщения. Проскуров. 4.11». «НО-4. К учету и спецсообщение. Пугачев. 5.11». «т. Попову. К учету. Кисленко. 6.11». Имеются отметки об исполнении.
Сведения, полученные резидентурой «Рамзая», способствовали Москве лучшему пониманию истинных мотивов внешнеполитических курсов руководства Германии и Японии. Для Берлина было важно сохранить антианглийскую направленность политики Японии и одновременно ослабить напряженность между Москвой и Токио. В этих условиях Германии было легче подтолкнуть Японию на выступление против Великобритании на Тихом океане. Согласно стратегическим расчетам Гитлера, если Англия окажется в сложной обстановке на Дальнем Востоке, то она ограничит свои военно-морские силы в Средиземном море и на Атлантике, что облегчит вторжение на Британские острова. На основе такого подхода формулировались соответствовавшие инструкции, направлявшиеся, в том числе и в Токио.
С другой стороны, японские правящие круги также были заинтересованы в нормализации японо-советских отношений. В Японии рассчитывали, что это может привести к прекращению советской помощи Китаю и тем самым способствовать скорейшему завершению войны на континенте.
Первый анализ возможных изменений внешнеполитического курса Японии в связи с началом Второй мировой войны Зорге дал в своей статье «„Ветер богов“. Отношение Японии к европейской войне» [156], опубликованной во «Франкфуртер цайтунг» 22 октября 1939 года.
«… Одна из особенно близких к японским хозяйственным кругам газет даже сравнила новую войну в Европе с вошедшим в японскую историю под названием „ветра богов“ тайфуном, который в конце тринадцатого столетия спас Японию от величайшего национального бедствия – нашествия монголов под водительством Кублай-хана. Естественно, раздаются и голоса (в их число входит и голос нового премьер-министра Абе), предостерегающие от таких преувеличений. Тем не менее, в вышеупомянутой позиции находит выражение мнение хозяйственных и политических кругов страны.
Эту позицию можно объяснить двумя причинами: во-первых, японской убежденностью в том, что чем сильнее европейские страны будут заняты сами собой, тем меньше у них будет возможностей вмешиваться в дела Дальнего Востока; во-вторых, важную роль играет то, что в последние месяцы Япония перенесла ряд ощутимых внешнеполитических ударов, которые вызвали в широких кругах чувство, что японская политика в Восточной Азии зашла в тупик. Казалось, что японцы совершенно увязли в китайской войне, а расторжение Соединенными Штатами торгового договора, казалось, разрушило также надежды на понимающую позицию Америки в отношении японской политики в Китае. Стала твердой поначалу столь уступчивая позиция Англии, переговоры о тяньцзинских инцидентах, начавшиеся столь перспективно, забуксовали в песке. Уже обозначились колебания в примирительной позиции сторонников Ван Цзинвэя** по отношению к Японии. Наконец, неожиданно пришло известие о заключении немецко-русского пакта о ненападении. Усилилось чувство изолированности – чувство, которое современный японец, в противоположность японцу времен Реставрации, переносит тяжело. Компромисс с англо-саксонскими державами в Китае казался влиятельным кругам, недовольным радикальной политикой армии, единственным выходом. Одновременно усилилась напряженность в Европе, перспективы локализации европейского конфликта все больше исчезали. Оставались еще только известная неясность по поводу будущей позиции Соединенных Штатов и вопрос, не использует ли Советская Россия немецко-русское соглашение, скажем, для того, чтобы энергичнее выступить на Дальнем Востоке. Правда, зато и главнейшие противники в Китае – Англия