«МЕМО. От ЦЕНТРА – РАМЗАЮ № 64 от 24.1.39.
Говорится о вербовке 1–2 японских офицеров для освещения вопросов по японской армии и ценности привлечения на работу приятеля ДЖО. Вербовка под видом Германии или другой страны».
Такого рода задание характеризовало решительность замыслов его автора, но, к сожалению, не опиралось на учет реальных возможностей «Рамзая» и специфики внутренней обстановки в Японии. Если в 1936 году и был разговор об изучении японских офицеров-фашистов, как возможных объектов вербовки, то после февральских событий 1936 года «Рамзаю» было категорически приказано ограничить всякие новые связи и концентрировать внимание лишь на использовании сотрудников германского посольства, как важнейшего канала получения информации.
Задание по вербовке японских офицеров «под видом работы на Германию», поставленное центром «Рамзаю» в 1939 году в форме безоговорочного и настойчивого требования, являлось, прежде всего, лишним подтверждением того, что руководство Центра недооценивало основные и важнейшие возможности резидентуры (связи «Рамзая» в германском посольстве и «Отто» – в японских правительственных кругах) и готово было поставить под угрозу все приобретения резидентуры, требуя проведения рискованной, не подготовленной вербовки офицеров.
Не вполне понятен сам по себе замысел Центра, цель, которая преследовалась этой вербовкой.
Если имелись в виду офицеры японских строевых частей – для освещения вопросов реорганизации, перевооружения войск, дислокации и т. п., – то эти задачи, в значительной мере посильные для аппарата германского ВАТа (которые и освещались Зорге), – не оправдывали серьезный риск, связанный с вербовкой.
Если же речь шла о приобретении источников в японских центральных военных органах (Генштаб, Военное министерство) – для освещения, в первую очередь, планов нападения на Советский Союз, – то и эти задачи в определенной степени решались через аппарат ВАТ Германии, а также через связи «Отто». Непонятно и даже несерьезно выглядело требование о вербовке именно 2-х-3-х офицеров. Вербовка хотя бы одного ответственного сотрудника Генштаба была бы большой удачей.
Но эта нелегкая задача требовала серьезной, продуманной подготовки, изучения людей, изыскания путей подхода к намеченному объекту, и, конечно, не могла быть выполнена «срочно», «во что бы то ни стало» по первому требованию Центра.
В условиях же обстановки в Японии в 1939 году возможность вербовки офицеров была вообще более, чем сомнительная.
Требование «о вербовке 1–2 японских офицеров» не могло не поставить «Рамзая» перед чрезвычайно трудной задачей. Во-первых, подобная вербовка не была подготовлена предварительными связями, сближением и тщательным изучением офицерства для отбора возможных кандидатов. Во-вторых, сама внутриполитическая обстановка в Японии отнюдь не обещала успеха в осуществлении этого замысла.
Настороженно недоверчивое отношение к иностранцам, вообще характерное для определенных кругов японского населения, особенно возросло в последние предвоенные годы. В наибольшей степени это относилось именно к военным кругам. В целях максимального обеспечения сохранения военной тайны, военным командованием был издан приказ, запрещающий японским офицерам не только знакомства, но и вообще какое-либо общение с иностранцами, не исключая и «дружественных» немцев. Препятствием являлось и то, что далеко не все японские офицеры владели немецким или английским языками.
Представляется, что Зорге при широте его знакомств и харизме, была «по плечу» такая задача. В своих «Тюремных записках» он пишет: «Через Отта и Матцки я познакомился с генералом Осимой и неоднократно встречался с ним. А после заключения японо-германского союза я даже брал у него интервью для моей газеты. Кроме того, в то время я познакомился с тогдашним полковником Манаки, майорами Ямагата и Сайго, с теперешним генерал-майором Муто и с другими офицерами, имена которых я позабыл. Из пресс-группы военного министерства я встречался с тогдашним полковником Сайто, и он часто приглашал меня вместе с другими немецкими журналистами. Я также несколько раз приглашал его как член группы немецких корреспондентов. У меня почти не было дел с его преемником Акиямой, но я встречался несколько раз с полковником Уцуномия и даже посещал его раз или два в Шанхае. В последний раз мы встречались с ним весной 1941 года» [163]. И в окружении этих людей Зорге, вполне, мог найти кандидата на вербовку. Мог, поставив под угрозу всё то, что было создано за шесть лет. Поэтому Зорге и не принял к исполнению указание Центра.
В своих «Тюремных записках», говоря об источниках информации в агентстве новостей «Домэй» и в среде японских журналистов, Зорге констатирует: «С японцами, кроме тех, кто входил в мою разведывательную группу, в течение последних несколько лет я старался по возможности не встречаться. … У меня и в мыслях не было тайных разведывательных целей, так как я хорошо знал, что не смогу получить от них интересной информации…» [164]. И, переходя к оценке связей в военном министерстве, «Рамзай» отмечает: «Мои отношения с пресс-группой военного министерства и с армейскими офицерами, с которыми меня знакомили генерал-майор Отт и полковник Матцки, не отличались от описанных выше. Можно сказать, что в последние годы у меня почти не было связей с такими людьми» [165].
Для выполнения распоряжения Центра «Рамзаю» предстояло искать обходные пути через своих групповодов-японцев.
Одзаки, осторожно маскировавший свои связи, едва ли позволял рассчитывать на его активную помощь. «Густав» в докладе от 1937 года, характеризуя «Отто» указывал: «Рамзай считает его надежным, относя к недостаткам лишь его слишком большую осторожность».
Оставался Мияги. Но его знакомства и связи почти не выходил за пределы круга лиц, в большей или меньшей степени причастных к коммунистическому движению. Рассчитывать на приобретение через него и его друзей связи с офицерами и вербовку их «под видом Германии» – было не реально.
Однако, руководство Центра с возрастающей требовательностью и настойчивостью, возмещающей недостаток трезвой оценки обстановки и здравого учета реальных возможностей «Рамзая», – уже через 2,5 месяца – снова повторяет свое распоряжение, увеличив при этом до 2–3-х человек, требуемое количество японских офицеров, которые должны быть завербованы:
«МЕМО. Из ЦЕНТРА – РАМЗАЮ № 27 – 5.4.39.
Подтверждается ранее поставленная задача – вербовка 2–3 японских офицеров. Спрашивается, почему Рамзай до сих пор не дал ответа о его возможностях и перспективах по реализации этой задачи. Дается задание, чтобы эту задачу реализовать во что бы то ни стало. Указывается, чтобы Рамзай срочно сообщил свои соображения по этому вопросу».
Зорге отвечает шифртелеграммой через десять дней:
«МЕМО. От РАМЗАЯ – ЦЕНТРУ № 49–15.4.39.
Приятель Джо из Квантунской армии после 4-х летней службы возвратился в Японию, но числится в запасе. Его будущее все еще не известно, но он его задержит на следующий месяц для того, чтобы получить от него подробный доклад обо