— Прекращай, а то перегоришь. Сейчас в купель залезешь, восстановишься — вот тогда можно будет еще заняться.
— На сегодня точно все, — отказался я от столь сомнительного удовольствия. — В купели отваляюсь, чая выпью — и спать. По дороге буду вихрь тренировать. И в кристаллах может что-то найтись.
— Воздух в этой зоне почти не падает, — вздохнул Валерон. — Ладно. Ты в купель, а я до Тверзани.
— Долго бежать же.
— Я туда по метке. Лазейку между полями действия живых печатей я нашел. Немного послушаю князя — и назад.
— Только послушаешь? — хмыкнул я.
— Не только, конечно. Если защиту на доме не выставили, то, что валяется бесхозным, — все наше.
— Это все же князь с ближниками, не артельщики, — намекнул я. — Поосторожней бы. Мне будет жалко, если что с тобой случится.
— Я сама осторожность, — гордо сказал Валерон и испарился, пока я не успел ему припомнить какой-нибудь косяк.
А я пошел к палатке. Стучаться там было некуда, поэтому я просто громко спросил, можно ли входить, и дождался ответа от Натальи, прежде чем откинуть полог и войти. Она сидела за столиком, просматривала книгу с артефакторными схемами и расчесывала подсыхающие волосы. И волос этих было столько, что я даже удивился, как они все умещались в косе. Коса, конечно, была отнюдь не тоненькая, и все же. Лицо моей супруги после купели посвежело и похорошело: ушли следы обветренности и вообще что-то неуловимо изменилось. Возможно, я бы сказал точнее что, если бы не ужасное серое платье, в которое была наряжена девушка. Выстиранные вещи были развешаны по всем возможным поверхностям, так что подозреваю, это единственная смена. Практичные вещи — никакого шелка и кружев, маменька бы в ужас пришла. Впрочем, нижнего белья на виду не было, оно наверняка сушилось под рубашкой, больше похожей на мужскую. Правда, я подозревал, что кружев не будет и там.
— Только не говори, что ты сама купила это платье, — не удержался я.
— Оно самое дешевое было, — пояснила Наталья.
— Ага, а еще — немаркое. Давай договоримся, что выбирать ты себе будешь одежду, ориентируясь не на цену, — предложил я. — Это платье ужасно, и тебе совсем не идет.
— Мне ничего не идет, я некрасивая.
Так, похоже, мне придется побыть психотерапевтом и излечить детскую душевную травму.
— Наташ, это чушь собачья. Это тебе сестра внушала, потому что боялась конкуренции. Ты вообще себя в зеркале видела?
— Да, у меня длинный нос.
— Огромные глаза и красивые губы. А нос не длинный, нормальный. Тонкий, прямой, красивой формы. Извини, я не мастер комплиментов, но одно скажу точно: если бы ты мне не нравилась, я бы на тебе не женился.
Правда, понравилась она мне не внешностью, а стойкостью, но к чему такие подробности? Брак был правильным — это чувствовал я, это чувствовала и она. И Валерон с ней уже сроднился, даже что-то одобряет и больше не предлагает заплевать.
— Может, у тебя просто вкус странный, — смущенно предположила она.
— Тебе даже Митя сказал, что ты красивая, а такой одеждой ты себя уродуешь, — продолжил я. — Делаешь некрасивой. Зачем?
— К нему можно приладить воротничок — и будет совсем другое дело, — оптимистично сказала Наталья. — Еще можно вышивку пустить. Вот увидишь, оно изменится. Просто остальное было и дороже, и намного больше размером. Так что вариант, собственно, был один. А брать что-то дорогое, чтобы потом перешивать — смысл? Я бы даже переодеться сегодня не смогла, если купила бы что-то другое.
Я хотел было сказать, что маменька ее замучит, собирая гардероб, но потом решил, что это прозвучит угрозой, и промолчал. Вспомнил, что мне тоже не помешало бы переодеться и сполоснуть то исподнее, что на мне, и пошел смотреть, есть ли у меня смена в контейнере снегохода. Смена нашлась. Так что я тоже сегодня получу удовольствие сначала от купели, а потом от чистой одежды.
— Я помоюсь, а потом посмотрим сегодняшний улов, — предложил я.
— Хорошо.
При упоминании улова мысли сами свернули на те кристаллы, что лежат под водой. Потому что бесхозные на земле летние артели наверняка собирали, а в водоемах кристаллы копились как летом, так и зимой. И не хотелось бы, чтобы эти накопления достались Куликову — князь рано или поздно тоже про это подумает, а на территории его княжества три больших озера, ныне моими стараниями от тварей очищенные. Буду завтра Вихрь отрабатывать во время поездки. Но не так, как сегодня — до опустошения резерва доводить нельзя. От тварей зона освободилась, но сюда могут забредать твари другие, на двух ногах, типа астафьевской артели, которым нужно будет давать отпор.
Купель оказалась очень кстати: я даже не подозревал, насколько я устал за эти дни. Постоянное напряжение — и моральное, и физическое, и магическое — оно душевному здоровью не способствует. И сейчас я поминал добрым словом Валерона, который прихватил столь полезную в хозяйстве вещь. Даже две вещи: палатку и купель. Совершенно не чувствовалось, что за тонкими палаточными стенками — настоящая морозная зима. Здесь и сейчас было тепло и уютно, я чуть не уснул прямо в купели. Но очнулся и решил выбраться от греха подальше, заодно заменил себя своим бельем, размышляя параллельно, куда все-таки отправиться на дальнейшую прокачку, потому как сидеть рядом с маменькой в ожидании нового учебного года — идея так себе.
Одежда очистилась, и артефакт я отключил, развесив на краю бандуры свои мокрые вещи. Конечно, когда Валерон примчится, захочет тоже поваляться, но пока пусть сохнут: вентиляция внутри палатки работала прекрасно и влажность совсем не чувствовалась. Пара часов — и белье высохнет.
Я сдвинул шторку и вышел во вторую половину палатки. Наталья все также с увлечением изучала справочник. А под столом обнаружился Митя, который читал очередную детскую книжку, наверняка прихваченную из Тверзани, благо у него теперь было собственное пространственное хранилище. Видно, решил часть отвести под свои нужды.
— Мить, выгружай кристаллы, смотреть будем, — попросил я.
Он с сожалением отложил книжку и высыпал в подставленное мной ведерко кристаллы. Оба-на! Руна! Я обрадовался и сразу вытянул из общей кучи. Легкость. Не повезло, однако. Я вздохнул, замерил для подстановки в формулу