Возникал вопрос, а есть ли вообще адекватные княжеские рода. Пока я познакомился лично с представителями двух — и в них у всех такие толстые разноплановые тараканы, что хоть сейчас на выставку. О представителе третьего рода, Верховцеве, погибшем у Куликовых, отзывались очень плохо, и наверняка не на пустом месте.
Ограничение «не навреди близкому по крови» в моей ситуации очень и очень нехорошее, поскольку родственники со стороны отца только и делают, что вредят. И что делать мне? Нанимать другие лучи для устранения уже их? Идея мне категорически не нравилась. Тухлая она какая-то. Одно дело в честном бою прибить, а другое — чужими руками, которые заказал.
Обдумывал я это всю обратную дорогу, но так и не решил, что будет правильным. Рассказать вдовствующей княгине, как развлекаются наши общие родственники? Про Антошу она знает и ничуть не переживает по этому поводу. Разве что дядюшке прилетит, и то не факт. Он же теперь официально был князем, имел рычаги давления на семью.
Подходя к дому, я отключил незаметность, но направленного внимания не ощутил — рядом с домом меня никто не ждал. Зато ждали в доме. Наташа без меня ужинать не стала, дождалась моего появления, хотя кухарке уже пришлось к этому времени все разогревать.
Спрашивать о том, куда делся труп и куда я ходил, Наташа не стала, хотя было видно, что ей это было интересно. Но, видно, рассчитывала на обстоятельный рассказ, которого при формализованном ужине не получится. Честно говоря, я временами ощущал себя актером в школьной постановке со всеми этими аристократическими ритуалами. Даже сейчас неподалеку стояла горничная, готовая прийти на помощь, чтобы мы не надорвались, раскладывая себе блюда. Поэтому разговор велся на темы нейтральные.
— Я все семейные портреты убрала, — сообщила Наташа за ужином. — Остались только не имеющие отношения к роду прошлых владельцев полотна. Пейзажи, портреты, несколько батальных.
— Молодец, — признал я. — Сам про это думал, но забыл. Еще оценщика нужно пригласить, чтобы хотя бы примерно понять, сколько мы можем выручить за эти портреты на аукционе. И сколько стоят остальные… гм… предметы искусства.
Честно говоря, хотя этот дом выглядел намного приличнее воробьевского в Тверзани, при взгляде на некоторые картины мне начинало казаться, что это некачественная копия чего-то очень дорогого.
— Хороший специалист дорого запросит за визит.
— Мы пока с оценкой торопиться не будем. У нас еще сам дом до конца не осмотрен.
Я очень надеялся, что Валерон не слишком задержится, потому что если я активирую Живую Печать, то в дом ему ходу не будет, что не есть хорошо.
— Леонид говорил, ты прекрасно играешь на рояле?
— Он преувеличивает, — возразил я. — Честно говоря, играю так себе, и давно не практиковался. Прежде чем играть для кого-то, нужно восстановить навыки, а это скучно. Предлагаю после ужина заняться вещами поинтересней.
— Чем именно?
— Узнаешь.
Не знаю, о чем она подумала, но внезапно покраснела. Нет, ход мыслей правильный, но торопиться с этим мы не будем. Не в таких полупоходных условиях. А еще мне казалось, что в постель стоит ложиться не только из чувства долга и будучи немного постарше.
По-хорошему, нам бы устроить хотя бы прием в честь бракосочетания, если уж свадьбы не вышло, но приглашать некого — нет знакомств в Святославске. Не бабушку же звать?
Не знаю, была ли Наташа разочарована, когда после ужина вместо спальни мы прошли в кабинет, где и заперлись, понадеявшись, что горничная не станет подслушивать под дверью.
— Странно, что в доме никаких артефактов нет, — сказал я. — Обычно кабинет хоть как-то можно экранировать.
— Глафира рассказала, что покойная владелица под конец жизни помешалась на вере. И проповедник ей внушил, что вся магия — это скверна, а от скверны надо избавляться. Поэтому из дома убрали вообще все, даже защитные артефакты у охранников отобрали. — Она чуть понизила голос и спросила: — А вы с Валероном как сходили?
— Хорошо сходили, засекли двоих из Черного Солнца, и Валерон за ними следит, чтобы узнать, где у них головная контора. А мы, пока его ждем, вскроем сейф и посмотрим, что там.
— Отмычками? — неожиданно обрадовалась Наташа.
— Отмычками, хотя могу и загнутой проволокой. Опыт есть. Но если есть качественный инструмент, то почему бы и не воспользоваться?
Следующие полчаса я возился с двумя непростыми замками сейфа. Все-таки взломщик я начинающий, а конструкция здесь была сложная. Наконец, оба замка щелкнули, и дверца распахнулась, явив нам сейфовое нутро.
— Нужно будет нам сделать что-то посерьезней, — задумался я. — Потому что не дело все документы хранить в Валероне. Чисто теоретически можно в этом ящике поменять замки и приправить сверху Живой печатью. А еще вмуровать в стену.
— Зачем вмуровать?
— Чтобы не утащили.
— Он же тяжеленный.
— А Валерон — достаточно вместительный, чтобы заглотить сразу несколько таких сейфов, и при этом не уникальный. Такие помощники могут быть и у других.
— Призываемые помощники очень редки, а их способности — вообще лотерея. Не у всех есть внутреннее хранилище.
— Зато есть маги с пространственными карманами, и я уверен, что некоторые из них промышляют криминалом.
Разговаривая, я вытаскивал все из сейфа и раскладывал на столе. Увы, артефактов там не нашлось — к изгнанию из дома скверны покойная Хмелева отнеслась со всей ответственностью. А ведь наверняка там были интересные семейные варианты. Кристаллов не нашлось тоже. Только документы, драгоценности и деньги. Последних совсем немного — тоненькая пачка, наверняка предназначалась на бытовые нужды. Основное Хмелева держала на счетах, так что у ее племянника были шансы не проиграть все. Драгоценности же пойдут Наташе — как говорила маменька, у приличной замужней женщины должны быть украшения на все случаи жизни, даже на такие, о которых она сама еще не догадывается.
Глава 19
Наташу ничего из драгоценностей особо не заинтересовало, она даже сказала, что предпочла бы в подарок еще что-то к сделанному мной кольцу, которое и красивое, и функциональное. Я пояснил, что гарантии на бонусы дать не могу. Но что если ей ничего из этого не