- Зачем тебе все это, Паулина? - Кристина развела руками в стороны.
- Хотела узнать как он?
Она открыла рот и возможно хотела сказать что-то вроде “не твое дело, ведь он не твой сын” и была бы тысячу раз права, но Кристина промолчала. С минуту она обдумывала то, что собиралась ответить - солгать или нет - и наконец произнесла:
- По-разному. В основном хорошо, но раньше сын не боялся оставаться один в темноте, а теперь спит со мной и только с ночником. Мы записались к психологу, Рома был у него уже три раза.
- И что он говорит?
- Что у него не ярко выраженные симптомы ПТСР. Он скрытный и не любит делиться своими переживаниями и страхами, ярко реагирует когда его пытаются поймать на слове и совершенно отказывается ездить на автомобилях.
Я ахнула. Т
- Как же вы добрались сюда?
- На метро и автобусе. Здесь недалеко остановка, так что никаких проблем. Врач сказал, что со временем его фобия автомобилей пройдет.
Она покачала головой, словно отгоняя неприятные воспоминания. Ей темные волосы спружинили на плечи, пальцами Кристина подцепила несколько пуговиц и расстегнула пальто.
- А твоя фобия?
- Я машин не боюсь, Паулина. Если мне суждено было погибнуть в тот день, то я бы погибла. Но я жива - благодаря Егору, как бы иронично это не звучало, - усмехнулась Казанцева.
Титов - палач и целитель в одном лице. Возможно поэтому Кристина все же решила не подавать на него заявление за случившееся.
- Он сохранил жизнь маме своего сына. В этом нет ничего геройского.
- А ты - спасла Рому, - вдруг произнесла она. - Спасибо за это. Знаю, что не смогу отблагодарить тебя достойно, знаю, что вела себя отвратительно в тот день, но поверь - Рома самое лучшее, что у меня есть и если бы я его потеряла, то…
На её глазах навернулись слезы и это было до странного нормально. Ведь если не мысли о потере своего малыша могут довести человека до слез или истерики - то что тогда вообще?
- Не надо. Ты бы поступила точно так же. Егор поступил бы точно так же. Именно он достал Рому со второго этажа того дома, - рассказала я Казанцевой. - Он примет сына, просто ему еще нужно время и…
- Мама! - мальчик подкрался к нам ползком и почти выскочил из-за стола и даже немного напугал. - Принесли мороженое?
- Вот гад! Ромка, а ну мыть руки. Скоро четыре часа, тебе надо заниматься, чтобы нагнать пропущенный материал.
- Не четыре, а половина пятого! - гордо произнес мальчишка и убежал в сторону умывальника.
Кристина обернулась по сторонам и выглядела удивленно.
- Странно - не вижу тут электронных часов.
Я улыбнулась.
- Он научился понимать время на обычных. Он замечательный, береги его. - Быстро поднялась на ноги и положила купюру на стол. - Я наверно пойду. Передай, что я буду очень сильно скучать и обязательно напишу.
Она не задавала вопросов. Я ничего не объясняла, но кажется впервые мы друг друга по-настоящему поняли.
Глава 28
Егор.
Пятница.
Дел навалилось столько, будто месяцами на работу не ходил. И вроде бы до этого все шло в штатном режиме, но кто-то явно пропустил несколько важных проектов, которые по срокам подходили к сдаче.
Я. Этим кем-то был именно я.
Договора, оплаты, куча разных бумаг и документов требовали моего внимания и подписи. И их поток не иссякал, а только множился.
Последние месяцы были похожи на американские горки. С первого крутого пике, когда я сбил Кристину и всеми силами пытался не оставить Рому сиротой, до того дня, когда понял, что могу потерять его и Паулину навсегда.
Сейчас я загнал эту лихо разогнавшуюся вагонетку на пит-стоп. Очень длинный, можно сказать капитальный.
Паулина утром прислала фото своей выписки с больничного и смайлик с рожками. Я хоть был категорически против того, чтобы она выходил на работу еще как минимум две недели, но она очень хотела вернуться в строй порядочных трудящихся граждан.
Ладно. Пускай.
Айфон звякнул, на экране появилось имя Ромы.
Я непроизвольно улыбнулся.
За последнюю неделю он стал чаще присылать мне сообщения. С Кристиной я общался по необходимости и это было очень сложно. Она нервничала, психовала и требовала, требовала, требовала. Не денег, их у нее было в достатке, а моего присутствия с мальчиком на встречах с психологом, чтобы я с ним проводил время, чтобы давал больше общения.
Как настоящий отец.
А был ли я им, пока понять не получалось. Смогу ли стать? Возможно.
После первого же “концерта” Казанцевой выяснил номер Ромы у Паши и позвонил ему. Тот удивился, но не стал бросать трубку или дурить. Мы поговорили, я пообещал, что постараюсь для него всегда быть открытым и доступным к любым вопросам и проблемам.
Также я попросил Макса выяснить как провести процедуру официального усыновления. Не хотел делать из своего решения шумного представления, поэтому пока просто тихо наводил справки и уточнял необходимые тонкости, связанные с правами наследования, возможности дать мальчику свое отчество и фамилию, если, конечно, Рома будет готов их принять.
Младший мой никак это решение не прокомментировал, авторитетно закатив глаза, но я знал, что ему очень хотелось орать в голос “Ну я же говорил!”.
Говорил-говорил и отчасти прав оказался.
Да, я все еще не мог назвать себя образцово-показательным отцом. Таким, который берет сына с собой на рыбалку или поиграть в футбол. С большей вероятностью он научится от меня рубиться в “плойку” и вскрывать простейшие двоичные коды еще до десяти лет, а не сидеть у костра задумчиво смотря на языки пламени и слушать песни под гитару.
Но так же я уже не мог и не хотел представлять свою жизнь без этого немного закрытого, но очень сообразительного пацана. Ведь он точь-в-точь моя копия.
Рома был моим сыном. Единственным ребенком. Случайностью, да, но все же я не мог не думать о том, что возможно это было не так уж и плохо.
Паша знает о нем и приняла в наш дом, Кристину я смогу держать на расстоянии, когда мальчик будет гостить у нас, а сам он сможет развивать те интересы, в