И эти слова ещё долго эхом отзывались в моей голове. Лёле он всё же выделил определённую сумму на новые вещи, когда учительница поинтересовалась у дочери, почему она ходит второй год в старой блузке, а та, зарёванная, рассказала отцу после школы.
Я соглашалась со всем. Почему? Не знаю. Виталик мог быть очень убедительным. Даже тогда, когда пришёл разъярённый после какого-то неудачного процесса и швырнул в меня тарелкой с пересоленным супом. Кипяток ошпарил мне ноги, а Лёля, испугавшись, вжалась в угол просторной кухни.
- Я работаю, - орал муж, брызжа слюной, - чтобы вы могли жить припеваючи! Неужели нельзя нормально приготовить?! Я многого прошу?!
А потом, в спальне, долго извинялся, объясняя всё нервным срывом, целовал меня, стоя на коленях. И я прощала. Как всегда.
Прошли годы. Лёлька выросла. Стала такой же холодной, как отец. Для неё я тоже была прислугой. Виталик к окончанию школы стал оплачивать ей дорогих репетиторов, поездки за границу для изучения английского, постоянно повторяя, что только благодаря ему, она может жить лучше, чем остальные. Меня задвинули на второй план, точно вещь.
Я отпила вина, кислого, как моя судьба. Щёлкнул дверной замок, и в квартиру ворвалось несносное амбре духов Оксаны, нашей второй жены.
Глава 2
Я машинально спрятала бутылку в стол и ополоснула бокал, убрав на место. Комната Оксаны и Виталия была последней в нашем доме, там самый тихий уголок, где никто не мешает им предаваться своим утехам. Комната, которая когда-то была нашей. И Лёлька не слышит, делая вид, что не замечает второй пассии отца.
По полу застучали каблучки, и на кухню вошла Оксана, залезла в холодильник, разыскивая, что поесть.
- Ты ничего не готовила, что ли?
Я поражалась бесцеремонности этой женщины. Она появилась на пороге нашей квартиры, как раз в тот момент, когда мы с Виталей вернулись с дня рождения одного из его коллег. Туда все пришли с жёнами, муж не мог оставить меня дома.
- Здрасьте, - она подвинула меня плечом, стоило только открыть дверь, и протиснулась в квартиру.
Я догадывалась об интрижках мужа и знала его вкус, но увиденное поразило меня. Леопардовое платье обтянуло фигуру а-ля варёная колбаса, на голове красовался высокий хвост с начёсом, правда, вот волосы не мыты день третий, кожа серая, тусклая, отливающая жирным блеском. Маленькие глазки так и рыскали по квартире, оценивая всё в денежном эквиваленте. Я и не поняла сначала, зачем она явилась.
- Вы кто? - заступила ей дальнейший проход в квартиру. - Что вам надо?
Муж стушевался под взглядом хабалистой молодки, и до меня, наконец дошло, к кому пришла эта особа.
- Виталий? Что происходит? Ты можешь, в конце концов, мне объяснить? - Чего тут, - нахалка села на тумбочку в коридоре, - любовь у нас. Я ребёнка жду. Не могу же с дитём по съёмным хатам болтаться.
- Хатам? Виталий?! – Мне не хватало воздуха, слова застряли поперёк горла.
- Сашка, закрой дверь. Идёмте на кухню, не то соседи услышат.
- Что услышат?! Что к тебе притащилась любовница?! В наш дом? – От возмущения меня просто заколотило, хотелось спустить с лестницы эту наглую бабёнку.
- Саша, уймись, - тон Виталика стал угрожающим, он сжал кулаки, - Окси в положении, ей нельзя волноваться.
- Правда? – Меня душил нервный смех, слёзы наворачивались на глаза. Разум просто отказывался верить в происходящее.
Супруг схватил меня за руку, буквально дотащив до кухни, следом с победным видом шагала Оксана. Виталик толкнул меня на стул, навис сверху.
- Только давай без истерик. Мы давно живём с тобой как соседи. Я не выгоняю тебя из дома, позволю и дальше жить за свой счёт, ты по-другому не сможешь. А мы с Окси займём нашу спальню. Ей нужен уход и забота, беременность тяжёлая.
Меня будто огрели кувалдой по голове, кровь прилила к вискам и звенела набатом, я поднялась, оттолкнув мужа, прошла к шкафчику, где стояла аптечка, и достала корвалол, отсчитав себе сорок капель. Залпом выпила вонючую жидкость.
- Я пойду соберу вещи, - голос казался чужим, с трудом вырываясь из воспалённого горла.
- Куда? – Насмешливо спросил муж, - на вокзал? Назад к своей нищей мамаше и бате алкашу конченному? Лёля с тобой не поедет, дочь не сможет жить в вашей убогой деревушке, ей поступать надо, а не быкам хвосты крутить. Хочешь, иди, только тогда и копейки от меня не получишь.
Впервые в жизни до меня дошла горькая правда о том, что стала полностью зависима от мужа. У меня нет и не было ничего своего. Вернуться к родителям? Но я сама втихаря отправляла им деньги, сэкономленные на покупках. А работать где? У меня нет опыта, а мой диплом захолустного колледжа здесь только в качестве подставки для сковороды использовать можно. Я закрыла лицо руками, не зная, что делать.
- Ой, вот только давай без этой патетики, - сморщился муж, - ничего страшного не произошло. Считай, будто к нам приехала пожить моя сестра.
- Хороша сестричка, - нервно хохотнула в ответ.
- Витали-и-ик, - скуксилась Оксана, - я устала, хочу прилечь.
- Ты займёшь мой кабинет, - сухо бросил мне муж, - можешь переделать там всё по-своему.
В голове стоял густой туман, меня мутило от корвалола. На негнущихся ногах прошла я в спальню, где мы прожили столько лет. Машинально сгребла все свои вещи и отнесла их в кабинет, бросив на пол. Все двери в доме закрывались на защёлку. Провернула замок, уселась на кучу вещей и разрыдалась без слёз. Глаза были сухими, а меня буквально колотило. Я уткнулась в кучу тряпья и завыла, не в силах принять свою новую реальность. С кухни доносился смех Оксаны и тихий голос Виталия. Хорошо, что Лёля осталась у подруги. Но как мне объяснить ей всё завтра?
* * *
- Эй, - вырвал меня из пелены воспоминаний голос Оксаны, - поесть что-нибудь осталось?!
Я молча вышла из кухни, даже не обернувшись. Игнорировать хабалку, вот и всё, что могла теперь в собственном доме. Прошла к себе и закрыла дверь. Воспоминания, вот всё, что мне осталось…
- Ты сама виновата, - кажется, Лёля даже не удивилась присутствию Оксаны в нашем доме.
Ольга вернулась на следующий день к обеду, чуть удивлённо приподняла брови, когда Виталик представил ей свою любовницу, и ушла