Поздно вечером, когда Ольгу увёз домой Андрей, я встала, приняла душ, сменила одежду. Налив чашку кофе, подошла к окну и ахнула. Крыши были укутаны белыми пелеринами снега. Ярко мерцали звёзды на небе, а деревья тянули свои голые ветви вверх, словно прося немного тепла от далёкого, равнодушного неба. Я и не заметила, что в город давно пришла зима.
Глава 26
Меня потянуло пройтись по заснеженным улицам, время ещё не позднее, я быстро оделась и вышла на морозный воздух. Красавица-зима поделилась своими украшениями с городом. Под лунным светом поблёскивали побелевшие ветви деревьев, одетые инеем. Невысокие ели, росшие возле офиса, прихорошились, украсив каждую иголочку бриллиантовой филигранью. Жемчужный свет луны окутывал город сказочным муаром, время, когда хочется верить в чудо и Дед Мороза.
Я, не спеша, дошла до небольшого сквера неподалёку от офиса, сейчас в нём было малолюдно, виднелось несколько отважных собачников, которые в любую погоду выводили своих непоседливых питомцев, да парочки влюблённых. На ближайшей скамейке, нахохлившись, как два замёрзших воробушка, сидели мальчишки-подростки. Выйдя на аллею, шла, погрузившись в свои мысли, снова пыталась составить план на будущее. Ольге удалось вырвать меня из кокона самобичевания. Верно, я уже многое преодолела, так стоит ли останавливаться на полпути. Жалеть себя можно бесконечно долго, да только жизнь коротка, чтобы тратить её на ерунду.
Сзади мне на плечо легла тяжёлая рука, я вздрогнула и попыталась отбежать, но запястье скрутили слишком знакомым приёмом, а потом голос Аверьянова дыхнул на меня перегаром:
- Н-не ждала, с-сука, - язык Виталика заплетался, - Гудков, ик, держи её.
Меня перехватили и дёрнули руку вверх, от боли пришлось нагнуться, повернув голову вбок узнала того самого патлатого участкового, который принимал моё первое заявление.
- Я тут вышл, отлить, пардоньте, ик, - Аверьянов теперь стоял передо мной, едва держась на ногах, - и что вижу, супруженька дорогая моя идёт, - он кривлялся и гримасничал, как бешеная обезьяна.
- Отпусти, - попыталась дёрнуться, но боль только усилилась, - ты получил всё, что хотел.
- Ах-ха, - выдохнул на меня очередную порцию перегара Виталик, - я всегда получаю то, что хочу. Убедилась в этом, стерва, и адвокатишка твой никчёмный не помог.
Он очередной раз икнул и поперхнулся воздухом.
- Тащи её в машину, - махнул Виталик рукой патлатому, чуть не упав.
- Что тебе нужно?! Отпусти! – Дёрнулась ещё раз и взвыла от боли.
- Приласкаю тебя напоследок, небось, твои хахали так не могут, - он мерзко загоготал.
- Виталий Васильевич, - вмешался Гудков, - она же потом нас сдаст.
- Н-не-е-е-е, - Аверьянов остановился, покачиваясь, - она кто? Алкашка и шлюха. Такие заканчивают свою жизнь в канавах. Там её завтра и подберут.
От услышанного у меня волосы встали дыбом, Гудков чуть ослабил хватку и, воспользовавшись моментом, я с силой ударила его головой. Попала удачно: раздался противный хруст, на волосы брызнуло что-то тёплое, а руки участкового разжались. Я рванула по аллее, как назло, вокруг никого, одни высокие кусты, укутанные снежными шалями. Впереди замаячила дорога, и тут меня с силой ударили в спину, так что кубарем покатилась по земле. В следующую секунду Гудков навалился на меня, уткнув лицом в снег.
- Попалась, ф-фука, - он отчаянно гнусавил, из разбитого носа лила кровь.
Патлатый вздёрнул меня за руку, поднимая на ноги, тут подоспел и Аверьянов.
- Набегалась, Санька-зайка, а теперь пойдёшь с нами. Гудков, в качестве компенсации разрешаю и тебе трахнуть её разок после меня.
Руки скрутили ремнём, в губы врезался носовой платок, меня взнуздали как лошадь. На обочине стояла тёмная машина, куда и направились мучители. Аверьянов с силой толкнул меня в салон, Гудков сел спереди, намотав мои волосы на кулак, затащил глубже в машину:
- Не рыпайся, тварь.
Виталик не спеша скинул пальто, бросив его на свободное переднее сиденье, и забрался рядом со мной. Расстегнул куртку, порвал рубашку и лифчик, сжав до боли грудь:
- Дурашка-Сашка, могла бы жить как королева, а теперь ты просто шваль, забулдыга, - он заржал, с силой укусив меня за грудь.
Кричать я не могла, по лицу катились слёзы, волосы до боли тянул патлатый. Аверьянов расстегнул мои джинсы и начал стаскивать свои штаны. Я завизжала что есть мочи, но рывок за волосы и удар в челюсть быстро прервали мой крик. В этот момент дверь со стороны Гудкова распахнулась, тот обернулся и тут же обмяк от сильного удара. Виталик всё ещё возился со штанами, не заметив потери подельника. Получив свободу, я ударила его головой в лицо, дверь открылась и, собрав последние силы, вытолкнула Аверьянова ногами из машины. Кто-то отключил и его, а потом передо мной очутилось мужское лицо:
- Девушка, не бойтесь! Я помогу вам.
Мой спаситель быстро забрался в салон, ловко освободил руки, и я смогла запахнуть куртку и вылезти из машины.
- С- спасибо, - я сплюнула ворсинки от платка, развязав его, - если бы не вы...
- Успокойтесь, сейчас вызовем полицию.
- Они не помогут, - пнула Аверьянова в бок, - вот этот – старший прокурор, а его подельничек – участковый. Лучше уходите, пока эти уроды не подставили вас. И спасибо за помощь. Вы мне жизнь спасли.
- Не привык бежать, как трусливый хорёк. Ничего, и не с такими справлялись. Кстати, позвольте представиться, полковник Полонский Сергей Эдуардович.
Я дёрнулась и отскочила от моего спасителя.
- Вы тоже из этих? – Зашипела, как разъярённая кошка, отбегая на дорогу, лучше под машину брошусь, чем опять к ним в лапы.
- Стойте! Из кого этих? Я глава отдела аналитики Службы собственной безопасности! Стойте! Эти двое мне знакомы и, поверьте, я не с ними!
- Так я вам и поверила, все вы заодно. Эта тварь тоже прокурор, народ защищает.
Развернулась и уже собралась бежать, как полковник нагнал меня в два