— Рад, что ты со мной, — произношу на выдохе. Моё нечеловеческое сердце теплеет.
— Мы должны быть осторожны сегодня, Ваше Сиятельство, — отвечает Георгий с тревогой. — Граф Демидов неспроста созвал Синклит в такое время. Он рассчитывал, что вы не сможете покинуть свою резиденцию в Зелёном бору. Думаю, он метит на ваше место.
— Какой вздор! Советом с самого его основания руководили потомки князей Романовых. Этот пёс решил смуту учинить?!
— Многим в совете не нравится ваша политика, Ваше Сиятельство, — Георгий в смятении отводит взгляд. — Демидову и прочим не по душе, что люди нынче правят сами собой.
— Знакомая песня, — обречённо вздыхаю я, останавливаясь перед закрытыми дверьми. — Они грезят возвращения власти дворянства с тех пор, как последние белогвардейцы покинули страну столетие назад. Но реку времени невозможно повернуть вспять. Сколько бы обескровленные старцы ни пытались вернуть момент, когда были молоды и счастливы, им не достичь желаемого.
— Я это понимаю, — не поднимая глаз, произносит друг. — Потому я на вашей стороне.
Он открывает передо мной двери в душный зал, освещённый традиционно тысячей свечей. Подаёт знак камердинеру, и тот объявляет меня.
Ещё до того, как предстать перед членами совета, я ощущаю возросшую враждебность. Мне здесь совсем не рады. Только граф Мейснер радостно поднимается из-за круглого стола и выходит мне навстречу.
— Светлейший князь! — восклицает с улыбкой. — А нам сказали, что вы не сможете нас почтить своим присутствием.
— Должно быть, произошла ошибка, — отвечаю я, глядя на графа Демидова. — Я узнал о заседании, когда стихийно наведался в отель Роял, чтобы переждать день.
— Я найду и накажу виновных, что не довели до вас необходимую информацию, — со скрытой усмешкой говорит Демидов. — Давайте же приступим к обсуждению того, ради чего мы собрались.
— Прежде чем кто-нибудь скажет то, о чём может пожалеть, предупрежу, что моё мнение по людскому вопросу остаётся неизменным! — я занимаю главное место за столом. — Мы не должны вмешиваться в дела людей.
В зале повисает зловещая тишина, в которой слышно лишь потрескивание свечей и колебание пламени. Три дюжины кроваво-красных глаз устремлены сейчас на меня. И некоторые из их владельцев были бы совсем не прочь растерзать меня в клочья и бросить истлевать под палящими лучами.
— Всё меняется с течением времени, — произносит Демидов. — Отчего же вы так упрямитесь и стоите на своём, Ваше Сиятельство?
— Именно потому, что всему должно меняться, я не допущу повторения прошлого, — отвечаю я. — Люди должны сами творить свою судьбу. А мы — лишь наблюдать за их скоротечной жизнью. Таков наш удел. Мы и так слишком много берём у них.
— Мне кажется, или я слышу сожаление в ваших словах? — произносит Демидов насмешливо. — Может, вы ещё прикажете нам жить без человеческой крови?
— Я лишь не хочу бессмысленного кровопролития, — произношу я, окидывая взглядом остальных.
Те вынуждены согласиться со мной. Демидов качает головой и недовольно морщится. На его бледно-пепельном лице проступают синюшные вены.
— Вам не под силу контролировать это, — произносит он назидательно. — Ваше Сиятельство пытается защитить смертных от вампиров, но сами смертные уничтожают друг друга в таких количествах и с такой жестокостью, что вам и не снилось! Вы ещё пожалеете, что не стали обсуждать со мной этот вопрос!
Последние слова граф Демидов буквально выплёвывает мне в лицо, после чего удаляется, не соблюдя даже элементарных приличий. Оставшись без своего предводителя, заговорщики тут же спешат продемонстрировать мне свою лояльность. Впрочем, из всех присутствующих я верил и буду верить только Георгию. Бросаю взгляд на друга и замечаю, как он смотрит Демидову вслед. Хотя вернее будет сказать вслед его свите. Одна из приближённых графа Демидова, его помощница Виктория, смертная. Именно на неё сейчас глядит с тоской мой друг. В какой-то момент она оборачивается, и они с Георгием встречаются взглядами.
«Вот оно что… Эти двое связаны», — мелькает у меня в голове.
Связь сердец — ещё одно благословение и проклятие вампиров. Мы можем связать себя узами с дорогим человеком и прожить вместе с ним людской век до самой старости. Познать, подобно смертным, тайну любви и радость рождения ребёнка, прочувствовать на себе старение и увядание. Единственное, что нам не доступно — это умереть, как наш возлюбленный. После того как связь разрывается, вампир перерождается, сохраняя память и боль от утраты. Некоторые из нас, такие как Георгий, могут стирать свои или чужие воспоминания. Быть может, поэтому мой друг и решился на такой отчаянный шаг.
Меня не беспокоит то, что мой друг выбрал отдать своё сердце смертной женщине. Но вот то, что эта женщина служит Демидову, может стать для нас большой проблемой. Надо бы заглянуть в будущее и узнать, к чему это приведёт.
Глава 5
«Я чувствую, как кровь живая и горячая стремится по моим венам. Сердце бьётся взволнованно. Его стук отдаётся в ушах. Я мчусь на байке по ночной Москве. Мимо будто цветные слайды, мелькают вывески, витрины магазинов и рекламные баннеры. Мой взгляд сфокусирован на дороге. Я высматриваю тёмный силуэт впереди. И меня переполняет лишь одно желание — поймать его, того самого, во что бы то ни стало…»
— Ты как будто специально нарываешься на неприятности, — произносит над моим ухом Анастасия. — Граф Демидов в бешенстве.
Я резко распахиваю глаза и вижу перед собой симпатичное, бледное женское лицо. Что я видел только что? Будущее? Но чьё? Я ведь не могу стать человеком. Мысли мечутся в голове хаотично. Я даже не сразу понимаю, кто именно вывел меня из транса.
— Почему ты здесь? — спрашиваю, поднимаясь с постели. После того как покинул Синклит, я остался в одном из номеров, отведённых для членов нашей семьи. Георгий должен был проследить, чтобы меня никто не беспокоил. Зачем он пустил её ко мне?
— Разве это не очевидно? — отвечает Анастасия, цепляясь за мою руку. — Я пришла, потому что соскучилась по тебе. Ты в последнее время совсем не уделяешь мне внимания. А я ведь твоя невеста!
Она капризно надувает губы. На её бледном лице они кажутся неестественно яркими. Косметика? Нет, я ощущаю иной аромат. Склоняюсь к ней и пробую её губы на вкус, чтобы убедиться. Анастасия обвивает мою шею тонкими, гибкими руками, льнёт ко мне, дрожит от нетерпения.
— Так и знал! — я отталкиваю её. Чувствую привкус свежей человеческой крови. — Ты недавно кого-то укусила?!
Ана падает на кровать беспомощно. Её подол задирается,