— Меня — ничего. Тоже надеюсь, что они съедобны. И не съедят нас. Мне нельзя погибнуть! — воскликнула она пылко. — Мне подругу спасать! Больше некому!
— Спасешь, куда ты денешься, — рассеянно проговорил Санек, оценивая уровень батареи.
Приемлемо. Даже неплохо. Однако энергию стоит поберечь. Собственно, он и собирался поразмяться.
— Говоришь, не знаешь, насколько они проворные? — Он вынул из поясного контейнера ножи. Само собой не те, которые привык носить в рукавах: покрупнее и с практически мономолекулярной заточкой лезвий. Сделал пару движений. Воздух загудел.
Киноид отпрянула. Сервы «шкуры» делали Санька не только сильнее, но и процентов на тридцать быстрее, поэтому разминка выглядела угрожающе.
— Не переживай, я справлюсь, — пообещал он. — Хотя если есть желание, поучаствуй в веселье, — Санек спрятал ножи в набедренные пеналы. — Только под руку не попадайся, когда они на меня полезут
— Они на тебя не нападут, — заявила киноид.
— Это почему же?
Он уже настроился на драку. И предвкушал.
— Ты не еда, — сообщила Неженка.
— Это почему же?
Даже обидно как-то.
— Не пахнешь, — равнодушно сказала монстряшка. — Едой не пахнешь.
Интересная инфа. Об этом Санек не подумал. Хотя в целом, для выживания, наверное, это плюс.
— А чем пахну?
— Смертью, — так же безразлично ответила киноид. — Плохой. Долгой. Отложенной.
Это радиацией что ли? Кстати, не исключено. «Шкура» фонит наверняка. И собственная «грязь» течет и местную дрянь отражает.
Да, проблема. Санек выйдет, хищники разбегутся. Ни тебе разминки, ни здоровой пищи.
— А ты? Пахнешь?
— Я — да.
Естественно. Она же еще и в крови, чужой и собственной.
— Тогда я в сторонке постою, вот хоть в этом уголке, — показал Санек. — И еще вот что… — Он врубил маскировку: — Теперь пахну смертью?
— Еще сильнее.
Неприятное открытие. Странновато. Маскировка — это почти ноль по всему электромагнитному спектру. Выходит, какой-то из рентгеновских спектров все же излучается?
— Тогда так, — решил Санек. — Ты, моя прелесть, их и подманишь. А как бросятся, в пещеру беги. Не то порвут. Тем более ты ранена.
— Уже заросло, — сообщила монстряшка. — Я же киноид. Тем более после трансформы. Все быстро регенерирует. Только есть очень хочется! — И вздохнула.
Какой контраст: голосок девичий, а вздох… Примерно как у лошади по звуку.
— Сейчас перекусим! — кровожадно заявил Санек.
Стаю он контролировал. Тут они, красавчики. Даже метров на двадцать ближе подобрались.
Киноид поднялась. По одному этому движению сразу становилось понятно: это не обычный зверь. Все четыре лапы распрямились разом. Абсолютно синхронно.
А вот встряхнулась она совсем по-собачьи. Только звук был совсем не собачий: костяной стук броневых пластин.
— Ты их чуешь? — спросила монстряшка.
— Я их вижу. В зарослях. Самый ближний в двадцати двух метрах от линии входа. — И, спохватившись: — Ты понимаешь, что такое метр.
— Я даже что такое микрон понимаю! — фыркнула киноид. — Ты уверен, что справишься… Санек?
Санек не сомневался. В «шкуре» он был способен средних размеров динозавра завалить. В крайнем случае у него есть не только холодное оружие…
— Не сомневайся, золотце мое иридиевое! — заверил он. — Ты, главное, в драку сама сразу не лезь. Выглянула — и назад.
— Почему я золотце? — спросила киноид. — Да еще иридиевое. Это же разные металлы.
И не получив ответа, в два коротких прыжка оказалась у входа в пещеру.
Отличный бросок.
И в ответ — три отличных броска. Сразу три зверюги с завидной скоростью, в два прыжка, проломились через заросли и…
Киноид пожелание Санька выполнила в точности: отпрыгнула внутрь и сразу в сторону.
Вход в пещеру для трех зверушек, каждая из которых покрупней белого мишки, оказался маловат. Внутрь легко проскользнула самая шустрая. Две другие столкнулись и притормозили ровно настолько, чтобы Санек успел принять первую. Не в лоб, само собой. Даже в скафе он уступал в весе местному хищнику раза в полтора. В весе, но не в скорости. Взмах полуметрового клинка и…
Крепкий, зараза! Лезвие подобной заточки вспарывает стандартный стальной лист трехмиллиметровой толщины. Шкура у зверушки оказалась немногим мягче. На шее хищника остался след: длинный и кровящий, но Санек рассчитывал на большее. Однако огорчаться некогда. Второй красавец уже летел на него. Хотя нет, с красавцем Санек погорячился. Красивыми были только зубы. Вокруг пасти же какие-то безобразные лохмы зеленого цвета. И сама пасть… Крокодил обзавидуется. Но если этой пастью тебе намерены отхватить голову, завидовать просто некогда.
Санек ушел вбок, ухватил представителя автохтонной фауны за зеленый бакенбард и, наученный недавним опытом, резать не стал: воткнул нож сбоку под челюсть и повернул разок-другой, благо, сервы «шкуры» позволяли. Провернул, выдернул и толкнул навстречу третьей зверушке, которая на рефлексах, не иначе, вцепилась в родственника и оба влетели в стену пещеры.
А еще два ворвались в пещеру!
И осели на задние лапы, когда Санек взревел!
Вот и пригодился в очередной раз урок мастера Скаура, чей хищник-татушка был отдаленным родичем химеры Санька. Усиленный динамиками «шкуры» инфернальный рык стал еще внушительней.
Параллельный анализ ситуации. Первым зверем занимается киноид и довольно успешно, еще один после встречи с ножом — не жилец. Третий оглушен: мотает головой, которой приложился о камень. Четвертый и пятый тоже оглушены. Рыком. Но это ненадолго. Шестая и седьмая зверушки остаются снаружи. И они существенно мельче остальных. Молодняк? Самки?
Мгновение — и Санек между четвертым и пятым. Или четвертой и пятой, разбираться в половой принадлежности некогда.
Не снижая скорости прошел между ними, полоснув ножами снизу по животам, вылетел из пещеры… И новый рык!
Мелкие (каких-то четверть тонны) зверушки тоже впечатлились. Да, хвостов у них точно нет.
Их старшие сопардники покинули пещеру немного медленнее Санька. И… Обогнув его, ломанулись в заросли. Один хищник заметно прихрамывал. Надо думать, ему не только животик поцарапало, но и ногу зацепило.
Приятная реакция. Но ожидаемая. Нормальные хищники — не камикадзе. Ретируются, как только выясняется, что дичь — не совсем дичь.
А что в пещере?
Киноид не обманула, когда говорила, что управится с двуми. Как раз приканчивала своего второго. Висела у него на морде, игнорируя попытки сбить ее лапами. Моталась при этом, как повисший на палке бультерьер, но, что радовало, пробить ее костяной панцирь у здоровенного хищника не получалось. Ловко она его ухватила.