— Дам миллион, если вы проводите меня до Техноцентра! — сделал встречное предложение Санек. — Договор?
Снова мелодичный смех:
— Нет, фехт. Нам нужен твой рейтинг, так что ты по-любому мертв. Разница в том, что ты можешь умереть бесплатно, а можешь со страховкой. Пусть будет миллион, если тебе нравится эта сумма.
— Миллион? — Санек тянул время, потому что видел: конкуренты марапауна и скилодона приближаются. И это тоже тяжелые роботы, которые минут через десять будут здесь. Еще он видел, что марапаун выдвинулся навстречу ближайшим соперникам и инициировал полусферу поля над собой и югроном.
— Миллион — хорошая сумма… — проговорил Санек.
— Слышь ты, хоба, — ворвалась в переговоры Надя. — У меня на подвеске ядреная шмаль на шесть теров. — Активирую — на всех хватит!
— Обезьяна с гранатой, — прокомментировал «предложение» уже мужской голос. — Ника, заморозь отрицалу, раз он на песке, и подключайся. Минусим лишних.
Визор скафа залило светом. Но никаких неприятных последствий Санек не ощутил. Надо полагать, поле югрона, которое прикрывало Санька, отразило импульс.
Скилодон, однако, контролить результат не стал. Толкнулся, окатив Санька волной песка, и взмыл вверх, полыхнув огнем прыжковых. И секундой позже стартанул двумя ракетами. Причем не в ближайшую чугунину, не уступавшую размерами марапауну, а в парочку тех, что на почти двухкилометровой дистанции.
Одна ракета почти сразу ушла в зенит и там рванула. А вот вторая ударила в защиту соперника.
Тяжелую стопятьсоттонную махину отшвырнуло, будто детскую игрушку.
Но не уничтожило. Санек видел, как вокруг опрокинувшегося робота зажглось защитное поле…
…И с пилонов скилодона ушла еще одна пара.
На этот раз обе сработали как надо. На месте упавшего робота вскипел вулкан, а того, что отразил первую атаку, прошило огромной огненной стрелой, соприкоснувшейся с защитным полем ракетой.
Тем временем марапаун метнул в своего противника сгусток плазмы таких размеров, что средний робот вроде югрона поместился бы в нем целиком.
Но тяж есть тяж. «Пострадал» только песок, сплавившийся в радиусе сотни метров вокруг робота. И сразу ответ: заряд плазмы еще большего диаметра.
Санек на секунду перестал дышать. Такую плюшку поле югрона точно не удержит.
Ее удержало поле марапауна. Причем не просто удержало, а всосало целиком. Раз — и нет. А есть еще один плазменный шар, устремившийся в конкуренту…
И опять растекшийся безвредно по энергетической защитной стене.
В другое время Санек полюбовался бы зрелищем. Но сейчас он отчетливо осознавал: в этой битве титанов его скаф могут прихлопнуть мимоходом, раздавить, как забредшего на трассу жука.
Все относительно. Когда ты влезаешь в скаф, чувствуешь себя почти богом: видишь все вокруг, обоняешь, осязаешь, бегаешь со скоростью самолета, взлетаешь на высоту до полукилометра. Плазмоган опять-таки…
Но рядом даже со средним роботом шкурник — бешеная крыса с огненной рогаткой. А рядом с таким, как марапаун и вовсе мошкара.
Вот только за такую мошку отсыплют рейтинга как за десяток распотрошенных марапаунов.
— Надь, на связи?
— А куда я, отрицалово, денусь из утопшей подводной лодки!
— Шутишь? Это хорошо. Меня, кстати, Саньком зовут. Скажи, а на фига вам рейтинг?
— Не поняла вопроса.
Голос — как забытая в морозилке прошлогодняя рыба.
— Ты прости мое невежество, я у вас, технов, считай, свежачок. Какой смысл в высоком рейтинге? Я понимаю, понты, но не верю, что за голые понты всерьез убиваются.
— Ты точно свежачок, мясо, хоть второго уровня, — вздохнула Надя. — Рейтинг — это офигенно, а высокий рейтинг — это немеряная круть. Это, фехт, и товары разные, не всем доступные, и задания всякие невструенно крутые и зачетные. И состязания, за которые на высоком рейтинге отсыпают на два порядка больше, а без него хрен допустят. Если эти, на скилодон, тебя минусуют, они со своего просто верхнего слоя разом в высочайший перепрыгнут. Даже, если твои сотку или сколько там у тебя минусовых единичек на всю кодлу поровну поделят.
— Понял, хоба. Благодарю.
— Век бы тебя не встречала!
— Так и я тем же по тому же месту. Я, вспомни, вообще с вашим Уравнителем дуэлиться не хотел. И, заметь, ты теперь лидер, так что тоже в плюсе.
— Ага. Лидер. И еще минуток сколько там в лидерах похожу, пока не отжарят. А это скоро уже. Наши, которые не наши, всех заминусили.
Так и есть. Марапаун подбил своего противника. И еще одного, середнячка, в огненный шар обратил примерно в километре от себя. Скилодон тоже времени не терял. Правда и сам получил, похоже: прыгать перестал, а бежал, прихрамывая.
Зато оставшиеся кандидаты на повышение рейтинга держались теперь на дистанции. Ближайший — в шестидесяти километрах.
— Блин! Меня заморозили! — вдруг прорычала Надя. — Как, вашу маму? Сквозь защиту! Все, фехт. Теперь нам с тобой даже не самоубиться!
Санек промолчал. Потому что если в первый раз стан по нему не прошел, то теперь со скафом творилось что-то странное. По визору ветвились разноцветные линии или даже не линии, а переменные геометрические фигуры. От их мельтешения у Санька голова разваливалась. Не болела, а именно разваливалась. Ни один из потоков сознания не получалось удержать. Реально хрень какая-то. И совсем не похоже на то состояние, когда он пытался подключиться напрямую к своему космо-атмосфернику. Там его тянуло куда-то вверх, а теперь высасывало вниз. Нет, уже засосало невидимым пылесосом. И вся эта дикая стереометрия вертелась уже не на визоре, а у него в голове.
А образ чудовищного пылесоса внезапно реализовался в реале. Саньку показалось: он высосал себе в мозг весь песок, который под ними и обнажил нечто настолько огромное, непостижимое и нечеловеческое, что взвыл от ужаса и нырнул куда-то во вневременную щель, всосавшись в нее, как кровь — в брюшко гигантской пиявки. И уже оттуда он, Санек или кем он там стал, увидел выпущенные клещи-манипуляторы марапауна, упавший на брюхо югрон с до смерти перепуганным экипажем, стоящий на одной опоре скилодон с одиннадцатью мехами внутри. Санек знал их, всех сразу и каждого в отдельности. И отчетливо видел, как стремительно сокращаются полоски их жизней.
Но все это было полной фигней в сравнении с тем, что лежало там, под стометровым слоем радиоактивного песка…
«Видишь это?» — мысленно спросил Санек у джинна.
«Genesis, — почему-то по английски отозвался джинн. — Don’t touch. An alien string». — И снова по-русски: — Возвращайся. Я зачистил твое сейчас'.
И Санек вернулся.
В