— Помогать нечем. Я проанализировал видео и выяснил, кто был с ней на крыше.
Мое дыхание становится поверхностным.
— Кто это?
Тень качает головой.
— Я сам его прикончу.
— Просто скажи мне, кто это? Его прислала Туман? Это тот сомнительный человек, которого я приняла за Призрака?
Между нами повисает молчание. Мои кулаки сжимаются, и мне требуются все силы, чтобы не встряхнуть Тень.
После того, как он, кажется, целый год оценивал меня, он спрашивает:
— Ты не будешь стоять у меня на пути?
Я качаю головой.
— Ни в коем случае!
— Если хочешь, можешь посмотреть, — говорит Тень. — Сегодня вечером. Я прикончу его там же, где он прикончил ее.
А потом он спускается по окну.
Энергия бурлит в моих венах. Ноги сами собой направляются к сейфу Джулиана. Он не думает, что я заметила, или, возможно, понял и ослабил бдительность, но я узнала комбинацию к сейфу. Я ввожу пин-код, и сейф со щелчком открывается. Внутри только пистолеты и ножи. Я выбираю пистолет, похожий на тот, с которым мы тренировались, и поглаживаю курок.
Надеюсь, Джулиан простит меня. Не только за то, что я украла его пистолет, но и за то, что скрыла правду. Я расскажу ему, как только разберусь с убийцей Зои.
Я не просто буду смотреть, как сказал мне Тень. Я выстрелю в лоб тому ублюдку, который лишил меня семьи.
Глава 27
Наша встреча с президентом Джо происходит на заброшенном складе в юго-восточной части города. Серые стены и гранитный пол окружают нас. Здесь достаточно безопасно, и я уверен, что никто не сможет подслушать. Я лично заехал за президентом Джо, так что он не знал заранее, где мы встречаемся.
Я стою напротив него с прямой спиной. Боль пульсирует в ране, несмотря на то что я принял столько обезболивающих, сколько было возможно.
Президент Джо одет в один из своих обычных двубортных костюмов в полоску, дополненных красным галстуком-бабочкой.
Он тоже без оружия. Я в этом убедился. Не то чтобы он обычно носил оружие.
— Кто-то может подумать, что ты привел меня сюда, чтобы убить, — его тон остается спокойным, значит, он уверен, что я этого не сделаю. — Ты ведь знаешь, что я не имею никакого отношения к нападениям, верно?
— Да. Однако кто-то с твоей стороны и кто-то с моей пытаются разжечь войну.
Его пальцы скользят по галстуку.
— Каков план?
— Я все еще не уверен в личности моего предателя, — я достаю свой телефон и нажимаю несколько кнопок. — Однако я уверен в том, кто встречался с моим предателем, — я показываю ему запись с камеры наблюдения, которую недавно установил на складе. — Смотри сам.
Кто-то открывает дверь склада. Это склад, расположенный на окраине «Ле Салуна». Человек внутри скрыт от камеры. Видна только рука, но она в перчатке и ничего не выдает. Даже пол. Однако крыса, которая подходит к двери, ясна как солнце.
— Гребаный Джонни, — президент Джо сплевывает и ослабляет галстук. — О нем позаботятся. Даю тебе слово.
— Если я найду его, то сам о нем позабочусь. У меня есть разрешение?
Мне не нужно просить разрешения зарезать крысу, но это знак уважения к президенту Джо.
Он цокнул языком, словно испытывая отвращение, а затем сделал движение в сторону.
— На моей территории нет места предателям.
— Даже если он твоя правая рука?
— Даже если это моя собственная семья, — его глаза наполняются жестокостью, словно он видит демонов. Может, он действительно отрекся от собственной дочери, как гласят слухи?
— Блестяще. Теперь, когда мы это выяснили, — я делаю паузу, чувствуя жжение в ране. Обезболивающий эффект «Омеги» сейчас бы не помешал. — Вот в чем дело. Если ты заплатишь мне двойную месячную выручку, то получишь двадцать пять процентов акций фабрики.
Президент Джо с минуту молчит, перебирая пальцами бабочку. Лучший способ вести переговоры — это предложить сделку, от которой невозможно отказаться. Президент Джо слюной исходил от этой фабрики с тех пор, как услышал о первой. Двадцать пять процентов — это очень много, больше, чем он мог надеяться.
У нас по-прежнему семьдесят пять процентов, а значит, мы — владельцы. Аид об этом не узнает, поскольку это касается только меня и президента Джо. Я даже не сказал остальным.
Как бы мне ни было неприятно продолжать производство наркотиков, мы должны держать фабрику в качестве пиявки, пока все члены «Нулевой команды» не выйдут из игры.
Теперь, когда у меня есть Эль, я сделаю шаг назад и перестану думать, что смогу спасти всю команду. Как бы ни была болезненна мысль о потере моей собственной семьи, потерять Эль гораздо хуже. Не знаю, что эта женщина сделала со мной, но я знаю, как свои пять пальцев, что не смогу жить без нее.
Уже не смогу.
Теперь я могу понять Тень.
— Тридцать процентов, — президент Джо пытается торговаться.
— Двадцать пять — мое окончательное предложение, — я сжимаю раненую руку, чтобы облегчить боль. — Соглашайся или уходи.
Он молчит целую минуту, пристально глядя на меня. Тактика, чтобы я поддался. Люди ненавидят тишину, и они либо заполняют ее, либо начинают волноваться, пытаясь обойти.
Нас учили таким психологическим трюкам в юном возрасте. Если президент Джо думает, что сможет победить меня в моей же игре, то ему лучше подумать еще раз.
Когда я остаюсь совершенно невозмутимым, президент Джо, должно быть, понимает, что его трюк не срабатывает. Он вздыхает.
— Ты заключил сделку.
Мы достаем свои телефоны. Я передаю документ, который дал мне адвокат, — ведь фабрика законна. В следующий раз президент Джо должен будет привести своего адвоката, чтобы окончательно оформить право собственности.
Этот первичный документ гарантирует, что я сдержу свое слово о продаже ему акций.
Президент Джо переводит деньги на счет в швейцарском банке.
Его лицо озаряет победная улыбка. Даже его лысая голова, кажется, сияет, когда он протягивает руку для пожатия.
— С тобой приятно иметь дело, Призрак.
Я крепко пожимаю руку.
— И тебе того же, президент Джо.
Не совсем. Но это единственная карта, которая у меня есть.
Как только он покидает склад, я расслабляю плечо. Оно чертовски болит. Я пытаюсь набрать номер Тени, но его телефон выключен. Опять. Он пропал со вчерашнего дня. Если бы он знал, что меня подстрелили, то ворвался бы в дом с поднятыми кулаками и потребовал бы «убить их всех». На утреннюю тренировку он тоже не