— Вставай. Пора на занятия, — стаскивая с меня одеяло, проговорила она.
— Нет, — проворчала я, пытаясь ей противостоять.
— Я принесла завтрак. Сладкие булочки, овсянку, сок и твой любимый латте с корицей.
Аромат еды соблазнял, но лень была сильнее.
— Не хочу. Никуда не пойду.
— Кристина, ты и так много пропустила из-за похорон. Преподаватели могут потерять терпение.
Я скинула одеяло с головы. Жалостливо взглянула на Жанну. В отличие от разбитой меня она была бодрой и свежей.
— У меня нет настроения, я не выспалась. А ещё я хочу навестить отца.
— Поедешь на кладбище?
— Да. Хочу съездить.
— На улице дождь собирается. Возьми зонт, — грустно вздохнув, произнесла женщина, даже не решаясь со мной спорить.
Я кивнула.
— Попрошу водителя быть готовым через час, — сказала Жанна.
— Хорошо, — принимая вертикальное положение, потягиваясь, ответила я.
— Позавтракать не забудь, — ткнув пальцем на поднос с едой, добавила она, перед тем, как оставить меня одну.
* * *
Дождь резво барабанил каплями по зонту, падая россыпью прозрачных бус на и без того сырую землю. Из глаз текли ручьи слез. Неустанно. Горько.
На кладбище было тихо и пустынно. Ни одного человека вокруг, лишь одинокие могилы, занимали собой окружающее пространство. Несмотря на утро, вокруг было серо и пасмурно. Даже яркие цветы, стоявшие в вазе возле ограды выглядели блекло и траурно.
Я осталась одна.
Меня сжирала безысходность.
Если раньше я была уверена в своём будущем, то сейчас — нет. В голове бесконечной вереницей мельтешили вопросы, на которые я не знала ответа и это пугало.
— Зачем? Зачем ты сел в это чертово такси? Почему не дождался водителя? — тихонечко бубнила я себе под нос, словно ожидая получить ответы.
Дождь шелестел опавшими листьями, ноги промокли, а я все стояла у могилы отца, вглядываясь в выбитую на кресте дату смерти.
Ещё пару недель назад он был жив. У него были планы, цели, стремления, которые перечеркнул один трагический миг. Авария, без шансов на спасение. Я даже не видела его в гробу, не смогла попрощаться. Такси, в котором он ехал, выгорело до тла, навсегда забирая с собой образ папы...
— Почему? Почему ты? — обессилено я присела рядом с могилой на колени. Влага земли тут же впиталась в мои джинсы.
Минут пять я бесцельно водила пальцами по основанию креста, утопая в своей боли.
— Кристина Германовна, поднимайтесь, — знакомый голос вернул в реальность.
Наш водитель Егор Матвеевич.
На вид ему около шестидесяти. Седовласый, крупный. В обычное время он любил пошутить, заражая меня позитивом, сейчас же его лицо казалось серым, печальным.
— Вы вся вымокли. Поднимайтесь, — одним махом он поставил меня на ноги. — Пойдемте в машину, а то простыните.
— Ну и что? — равнодушно ответила я.
— Как это что? Думаете Герман Андреевич был бы рад видеть вас такой?
— Ему это уже неважно.
Старый водитель не сразу нашёлся с ответом, но потом продолжил:
— Знаете, может вы и правы. Но я все-таки верю, что покинувшие нас друзья и родные все равно приглядывают за нами. С небес. И они чувствуют нас, и им плохо, когда плохо нам.
Я неопределённо пожала плечами.
— Пойдемте в машину. Увезу вас домой.
Егор Матвеевич уже и сам весь вымок. Ещё не хватало, чтобы единственный водитель слёг по моей вине с воспалением легких.
— Пока, пап... - ладонь вновь скользнула по безупречно гладкой поверхности креста. — Я позднее ещё приду.
* * *
Я продрогла до костей. С одежды капало. Знобило. Наверное, опрометчиво и глупо было мокнуть два часа под дождем, но на тот момент мне было все равно, а вот сейчас, шмыгая носом, я в полной мере ощущала последствия своих необдуманных поступков.
— Божечки мои! Да ты насквозь! — взволнованно закудахтала Жанна, осматривая и ощупывая мою одежду. — Иди переодевайся бегом. У нас гости.
— Гости? Но я никого не жду.
— Руслан приехал. С двумя сумками. Попросил приготовить ему комнату, — многозначительно протараторила Жанна, подпирая руками свои круглые бока.
— Где он?
— В гостиной. С Риткой, — шёпотом ответила домработница.
Собрав себя в кучу, я вытерла ладонями лишнюю влагу с лица и уверенным шагом направилась из холла в сторону гостиной.
— А вот и она, — едва завидев меня, проговорила мачеха, занимающая место на диване.
— Да. А вот и я. А ты что здесь делаешь мне непонятно, — воинственно отозвалась я. — Ты получила в наследство целую квартиру. Будь добра, избавь меня от своего присутствия и свали нахрен из моего дома.
На слове «моего дома» я нарочно сделала акцент, давая понять Ритке, что здесь ей не рады и она больше не может появляться в особняке, когда ей заблагорассудится.
— Я приехала за вещами.
— Ну, так иди, пакуй шмотки и проваливай.
Мачеха скривилась, поднялась на ноги.
— Жанна, проследи, чтобы наша гостья ничего не прихватила, помимо своих вещей, — скомандовала я домработнице.
Та послушно двинулась следом за рыжеволосой дрянью.
Руслан, все это время с интересом наблюдавший за происходящим, произнёс:
— А ты жёсткая. Резкая. Порода Цветаевых.
Мужчина смотрел на меня снизу вверх. В его глазах плескалась ирония и насмешка.
— Собственно, у меня к тебе тот же самый вопрос. Что ты здесь забыл?
— Приехал домой, — равнодушно ответил он.
— По-моему, тебе отошла только компания. Так что прочь с моей территории, — я указала гостю на дверь.
Да, грубо. Но я предпочитала обойтись без него.
— Моя милая племянница, — он встал с дивана, медленно подошёл ко мне. — Что с твоей одеждой? В какой луже ты валялась? — ухмыляясь, оглядел меня дядя.
— Это тебя заботить не должно, — огрызнулась я.
Руслан по сути был для меня чужим человеком, который сейчас бесцеремонно пытался влезть в мою жизнь. За все время мы пересекались с ним редко. Папа, по большей степени, тоже поддерживал с ним связь лишь формально, а после смерти их родителей, моего деда и Александры Витальевны, мамы Руслана, общение практически сошло на нет.
— А меня, увы, заботит, — вздохнул он. — Мы вместе присутствовали вчера на оглашении завещания, но ты, видимо, забыла, что я теперь твой опекун.
— И что?
— Понятно. Завещание ты, конечно, не изучила. А ведь по его условиям, опекун должен жить с тобой.
— Чего?
— Того, милая моя.
Руслан говорил уверенно и слишком серьезно. Не нравилось мне это все. Я нервно сглотнула.
— А ещё у меня вопрос, какого хрена ты прогуливаешь занятия? —