Я застыл на месте, размышляя, что делать. Стоит ли мне попытаться задержать их здесь и вызвать полицию? Полиция в Рэндалле искала их, но это было несколько десятилетий назад, и офицеры, принимавшие участие в этом деле, скорее всего, уже на пенсии. Захочет ли тот, кто служит сейчас, допрашивать их?
Я не знал, как это работает, но, судя по моему недавнему опыту общения с правоохранительными органами, пришел к выводу, что Джордж и Бетси, вероятно, так успешно скрылись от всех, что их больше никто не разыскивает.
Я решил воспользоваться этим. Приложив все усилия, чтобы изображать беззаботность, которая была далека от того, что я на самом деле чувствовал, я прошел через весь офис к своему столу. Мэй разговаривала по телефону, Джим и Майк были поглощены своими компьютерами, и, судя по всему, здесь не происходило ничего необычного. Обойдя стол и усевшись в кресло, я встретился взглядом с Джорджем и Бетси, решив в последний момент сделать вид, что не узнал их.
– Что я могу для вас сделать? – спросил я.
Бетси улыбнулась, и я понял, что она раскусила мою уловку.
– Мы здесь из-за Фрэнка, – прошептала она.
Когда она произнесла его имя, у меня по позвоночнику пробежала дрожь.
– Вы Джордж и… Бетти? – спросил я, все еще притворяясь, будто не уверен, кто они такие.
– Бетси, – поправила она меня, все так же улыбаясь.
Я отбросил всякое притворство.
– И как поживает Фрэнк? – спросил я.
Ответа не последовало.
– Я разыскивал его, вы, наверное, в курсе. Этот человек причинил много вреда многим людям, в том числе и моей семье, – сказал я, продолжая удивляться, как за все эти годы они совершенно не изменились. В этом было что-то тревожное, нечто неправильное. – Вы солгали нам тогда, – продолжал я. – Я многое понял. Вы сказали, что оба выросли с Фрэнком в Рэндалле, но он работал над домами в Техасе, Неваде и Нью-Мексико, когда должен был быть с вами в Аризоне.
На этот раз заговорил Джордж.
– Ты прав, Фрэнк не был из Рэндалла, как и мы. Но мы выросли вместе. Это правда.
Я перевел взгляд на Бетси.
– Вы действительно были сестрой Ирен?
– Нет, конечно, – ответила она.
– А где вы росли вместе?
– Это не важно… – начал Джордж.
– Для меня это важно, – прервал я его.
Мы смотрели друг на друга через стол.
Джордж вздохнул.
– Плутарх, Техас.
– А все остальное, что вы нам рассказали?
– Я не помню, о чем мы говорили.
– Во-первых, вы сказали, что Вьетнам сделал Фрэнка таким, какой он есть.
Они обменялись взглядами.
– Фрэнк действительно изменился после Вьетнама, – сказал Джордж. – Об этом мы не лгали.
Наступила пауза.
– Но правда в том, что с Фрэнком всегда было что-то не так. Он всегда был… не в себе. Даже в детстве. Я помню, однажды, когда нам было лет восемь или девять…
– И какой это был год?
Он проигнорировал мой вопрос.
– …У Фрэнка было то, что он называл своим «ящиком для убийств». У многих из нас тогда были банки для убийства. Для насекомых. Мы добавляли немного спирта или еще чего-то на вату и клали ее в банку, а потом ловили в эту банку жуков. Те умирали, и мы прикрепляли их в коллекцию на доску. Но ящик Фрэнка был для животных: мышей, белок, иногда даже кошек. И у него не было спирта, чтобы усыпить их. Он ловил их, клал в коробку… а потом забивал молотком до смерти. После этого он выбрасывал трупы. Как будто он убивал их только для того, чтобы украсить свой ящик. Потому что этот проклятый ящик с брызгами крови был тем, что действительно имело для него значение. Он был тяжелый, деревянный, внутри коричневый от засохшей крови и снаружи красный от свежей. Фрэнк открывал свой ящик и выставлял напоказ, явно ожидая от всех восхищения его работой.
– Он был ужасным ребенком, – добавила Бетси, и что-то в ее голосе подсказало мне, что она знает истории о Фрэнке гораздо хуже, чем про «ящик для убийств».
– Так что же произошло во Вьетнаме? – поинтересовался я.
– Нас там не было, – быстро вставила Бетси, не дав Джорджу ответить.
– Но чем же он стал отличаться? – настаивал я. – Я помню, вы говорили, что он стал более скрытным, когда вернулся.
– Ты много запомнил для маленького ребенка, – заметил Джордж.
Я промолчал, и он вздохнул.
– Да, он действительно стал более замкнутым. Казалось, у него есть свои тайны, как будто он узнал что-то там.
То, что человеку не суждено знать.
Эта мысль окутала мой разум, и клише оказалось как нельзя кстати. Следующие несколько минут я пытался выяснить, чему, по их мнению, Фрэнк мог научиться во Вьетнаме, адресуя большинство вопросов Джорджу, который был более откровенен, но он так и не открылся мне полностью.
Тогда я сменил тему.
– А что случилось с Ирен? – спросил я.
Они переглянулись, и я нахмурился, уловив несказанный подтекст.
– В чем дело?
– Она умерла, – просто сказала Бетси.
– Я догадался. Но как? И когда?
– Она умерла.
Бетси посмотрела на меня ровным взглядом, и я понял, что больше ничего не услышу. Дрожь снова пробежала по моему позвоночнику.
– Мне показалось, что я видел ее… – начал я.
– Почему вы расследуете дело Фрэнка? – внезапно спросила Бэтси.
Я проигнорировал ее вопрос.
– Я видел Ирен. В Техасе. Недавно.
– Нет, это невозможно. Она умерла.
– Да. В доме, который построил Фрэнк.
Снова между ними промелькнуло многозначительное молчание.
– Я был в настоящем доме Фрэнка, – сказал я. – В Неваде.
– О, это не его дом, – уверенно произнес Джордж, улыбаясь.
– Что вы имеете в виду, говоря «это не его дом»? Я видел его. Я говорил с Фрэнком.
– Ну, он его построил, так что, полагаю, можно сказать, что это его дом. Но это не его настоящий дом. Не то место, где он живет.
– Значит, вы знаете, где его настоящий дом? Вы знаете, где Фрэнк сейчас живет?
Они вновь обменялись взглядами.
– Так, зачем вы здесь? Чего вы хотите?
Они оба промолчали.
– Я не видел вас с тех пор, как был ребенком. Теперь вы выслеживаете меня на моем рабочем месте, появляетесь из ниоткуда и