— Не совсем я, я его только настроил, а само зеркало сделал Архимед, слышала про такого?
— В школе проходили… А что вы тут забыли?
— Ну… мне нужны некоторые материалы Ивана Казимировича. Ему они уже без надобности, а мне без них никак.
— А этот тип, папаша мой, болтал про какое-то сокровище, которое дед якобы спрятал в доме. Неслыханные ценности, говорит.
— Понятия не имею, — ответил Геннадий, — по мне, так ценнее его научных материалов ничего нет. Только, к сожалению, я не знаю, где это искать.
И такое сильное чувство прозвучало в его голосе, что Ленина рука сама вытащила из сумки ту самую черную записную книжку профессора Согурского, которую она нашла в старом пианино, когда пыталась на нем играть.
— Это она! — воскликнул Геннадий, протянув руки к черной книжке, — Это записная книжка моего учителя, профессора Согурского! Здесь записаны его последние мысли!
Он схватил книжку, открыл ее… и поднял на Лену разочарованный взгляд:
— Я ничего не понимаю… здесь какие-то бессмысленные, непонятные знаки…
— Записи в книжке зашифрованы, — проговорила Лена.
— Зашифрованы? — Геннадий снова уставился на текст. — Неудивительно… профессор не хотел, чтобы его записи попали в чужие руки… однако не пойму, какой здесь использован шифр…
— Кажется, я знаю.
— Какой же?
— Я не знаю, какой это конкретно шифр, но догадываюсь, как его можно прочитать. Для этого нам нужно перейти на веранду.
Геннадий взглянул на нее удивленно, но не стал спорить.
Они отправились на веранду.
Лучи яркого летнего солнца проходили сквозь цветные стекла и падали на стол мозаикой разноцветных пятен.
Лена положила книжку своего деда на стол, открыла ее и достала удивительное зеркало.
Зашифрованный текст, отразившись в зеркале, преобразился в понятные, осмысленные слова — слова, которые Лена один раз уже прочитала.
«Тому, кто читает эту книжку — будь очень, очень осторожен…»
Геннадий взволнованно заглядывал через ее плечо, читая завещание своего учителя.
Вот они прочли последние слова, которые Лена уже читала:
«…либо история с подожженными кораблями — вымысел, либо Архимед владел какой-то неизвестной нам чрезвычайно передовой технологией… Ответ на этот вопрос мне удалось получить, когда в мои руки попало…»
На этом месте текст, как и первый раз, снова сделался совершенно непонятным.
Геннадий разочарованно взглянул на Лену:
— А как прочитать дальше?
— Есть у меня мысль… я не случайно пришла сюда, на веранду. Думаю, что профессор делал эти записи именно здесь, на этой веранде, и использовал для шифровки свет, прошедший сквозь цветные стекла.
— Это возможно, — оживился Геннадий, — воздействие света разной длины волны может менять цвет чернил, а значит — и начертание самого текста…
Лена не стала вдумываться в его слова. Она передвинула книжку и зеркало так, чтобы на них падал зеленый свет.
Но ничего не произошло.
Еще немного передвинула, теперь книжка попала в пятно оранжевого света…
И тут текст изменился. Он стал осмысленным.
«Для того, чтобы понять суть открытия, сделанного Архимедом, следует проанализировать выводы из теоремы Эрроу, а именно…»
Дальше снова последовали непонятные значки.
Лена разочарованно повернулась к Геннадию:
— Дальше опять шифр!
— Да вовсе это не шифр! — отмахнулся тот. — Это математические формулы и выкладки… удивительно! Профессор все же был гений! Эти его выкладки просто удивительны! Я думал о чем-то подобном, но остановился на полпути…
Геннадий в увлечении прочитал несколько страниц, затем повернулся к Лене:
— А вот теперь действительно начался зашифрованный фрагмент. Нужно что-то сделать…
Лена кивнула и начала медленно передвигать книжку вместе с зеркалом по столу. Сначала она поймала желтый свет — но при этом ничего не изменилось…
Затем зеленый…
И снова таинственные значки шифра превратились в ряды математических формул.
Геннадий увлеченно читал их, сопровождая чтение восторженными возгласами. Лене ничего не оставалось, как наблюдать со стороны за его восторгом. Странное дело, теперь, глядя на него со стороны, она поняла, что вовсе он не старый, просто очень худой, бледный, до безобразия изможденный. Но глаза его так блестели, когда он читал формулы, и двигался он легко, порывисто…
Наконец формулы закончились. Дальше снова последовали осмысленные, понятные обычному человеку строки:
«Безусловно, Архимед опередил свое время, но не только свое — даже в нашем времени его открытие кажется невероятным. Я не поверил бы в его возможность, если бы сам Архимед не доказал его, перенеся во времени и пространстве огромное сокровище…»
— Ага, не зря «добрый доктор» твердил о каком-то сокровище! — проговорил Геннадий, на мгновение оторвавшись от текста, и продолжил читать:
«Это — сокровище человеческой мысли… судя по всему, Архимеду каким-то удивительным образом удалось попасть в великую Александрийскую библиотеку до того, как пожар уничтожил ее уникальное собрание. Применив свое открытие, он сумел переместить часть манускриптов во времени и пространстве, из Александрии третьего века до нашей эры в наш, двадцать первый век. По удивительному стечению обстоятельств спасенное им собрание попало в мой дом, в мои руки. Впрочем, учитывая гений Архимеда, я не удивлюсь, если это не было случайным».
— Фантастика! — сказал Геннадий, оторвавшись от чтения. — Если бы я не был уверен, что старик гений, я бы ни за что не поверил в такое!
— Однако… — осторожно сказала Лена, — может быть, он к старости… как бы это сказать…
— Выжил из ума? Нет, непохоже. Ладно, продолжим!
Лена снова повернула зеркало.
«Итак, повторю еще раз: тому, кто читает эти строки, нужно быть очень, очень осторожным.
Дело в том, что человечество не знало более ценного сокровища, чем то, которое попало в мои руки.
Разумеется, это сокровище мысли, способное перевернуть многие наши научные и исторические представления, но, с другой стороны, древние манускрипты, содержащие подлинные записи работ Демокрита и Платона, Ксенофонта и Аристофана, Аристотеля и Гомера, представляют собой огромную материальную ценность.
А многих людей только это и интересует».
— Толково излагает, — Геннадий снова оторвался от записной книжки, — неужели все-таки это был плод его воображения…
«Я был так впечатлен найденными сокровищами мысли, что не удержался и рассказал о них кое-кому из коллег, — продолжила Лена, — и это кончилось плохо: информация о них дошла до некоего опасного человека, специализирующегося на торговле старинными рукописями и прочими артефактами.
Он попытался купить у меня манускрипты, а когда я отказался — пригрозил отнять их силой. Так что мне пришлось спрятать свитки в безопасное место».
На этом месте расшифрованный фрагмент закончился, дальше снова пошли непонятные значки.
Геннадий повернулся к Лене:
— Что теперь? Мы оставим это как есть или попробуем найти это тайное место?
— Если там ничего нет — значит…
— Значит, профессор Согурский в