– Дедушка рассказывал, что раньше были, как и мост через Аройю, - сказала сестра. - Опоры-то стоят, в солнечные летние дни их видно под водой. Кусок старого тракта ещё остался по направлению в Альдарот. Наши прадеды пытались тот тракт восстановить, но после мощного землетрясения он оказался в ложбине, и теперь в дождь превращается в огромную длинную лужу, так что рядом давно проложили грунтовую дорогу на пригорке.
– В общем, мостить дороги несложно, – резюмирoвал Ийнар. – Необходимо только хорошо контролировать поток энергии, чтобы камни оставались на поверхности и не вдавливались в грунт слишком глубоко. И потом ещё верх оплавить или отшлифовать немнoго. Духи могут создать необходимое практически из чего угодно, а магам нужны материалы для работы. Ох и беситься будут твои участники. Для сильных магов, конечно, немного унизительно таким заниматься. Обычно в дорожники идут те, кто больше нигде не пригодился. Среди них нередко попадаются маги с двумя-тремя цветами, что считается минимумом.
– Вот заодно и посмотрим, как претенденты себя ведут, когда бесятся, - потёрла руки Рея. - Предлагаю начать с площади, мостов, дорог и удаления столбов вокруг места открытия портала.
– Жестоко, - хмыкнула сестра.
– Жизнь – вообще жестокая штука, я из-за этогo страдаю беспрерывно. К примеру, никак не могу перестать удивляться несправедливости, что кому-то повезло родиться таким красавчиком, как я, а кто-то по утрам в зеркале видит вурдалака, – Томин подмигнул мне, и я грустно улыбнулась в ответ.
После ужина я отправилась на кухню, чтобы распорядиться насчёт меню. На дни рождения мы всегда ели сладкие блинчики по утрам, запечённую птицу с жареным сыром на обед и пироги на ужин. Оказалось, мама позаботилась о праздничном столе ещё два дня назад, и всё будет подготовлено согласно семейным традициям.
Уходила в свои покои я в странном настроении. Понимала, что нужно хотя бы немного отдохнуть перед тем, как Кай всех поднимет по ночной тревоге, но не уверена была, что усну.
Илиану не видела целый день, но её номинальное присутствие раздражало. Оcобенно обидно было, что я ждала свой день рождения как день, когда я не только наконец смогу отвечать за семью самостоятельно, но ещё приму предложение Эрика, и состoится наша помолвка. Вместо этого я получила праздник в условиях, приближенных к боевым, с враждебнoй невестой Эрика под боком и риском потерять близких, свободу или жизнь после нападения синкайя. А впереди ждал турнир, где чужие и незнакомые мужчины будут сражаться за право разделить со мной постель.
Тоска накатила с новой силой. На этот раз перед сном я задумала пореветь не только из-за Эрика, но и от обиды на весь мир. И мир прислал Томина в качестве своего адвоката, вынуждая меня примириться с текущим положением дел.
– Я правильно понимаю, что готовится одна из тех самых нежно обожаемых мною девичьих истерик?
– Да, – я уже всхлипывала, хотя до моей спальни оставалась ещё половина коридора.
– И ты меня не пригласила? - и столько комичного осуждения было на лице Томина, что я невольно улыбнулась, хотя первые слёзы уже прокладывали дорожки на щеках. - Что оплакиваем?
– Несправедливость жизни. То, что Эрик меня не любил. То, что я ему поверила, как дура. И то, что подпустила его так близко.
– Так, по первому пункту я полностью согласен, будем плакать вместе. У меня есть платок, но я тебе его не дам, всё равно жизнь несправедлива, так с чего бы ещё платками делиться? Второй пункт тоже полностью поддерживаю, Эрик меня тоже никогда не любил, и это одна из главных трагедий в моей жизни. Третий пункт… ты знаешь, я ведь ему тоже поверил. И в поездку на горячие источники, и в питомник с дракончиками. Обнадёжился, воспрял духом, развесил уши в ожидании прекрасного, и тут такое разочарование! Так что тоже будем плакать вместе. Остаётся четвёртый пункт. Подпустил ли я его слишком близко? Пожалуй! Мы даже неоднократно спали в одной палатке, и он по ночам закидывал на меня свои мерзкие мясистые конечности. Эля, как видишь, я полностью с тобой солидарен. Кстати, планирую ещё немного подвывать, ты как на это смотришь? – и он изобразил обиженное подвывание, переходящее во всхлипывание. – Так умеешь?
Я кивнула и невольно улыбнулась. Подвывать – нет, но плакать всё ещё хотелось.
– Я чувствую себя просто ужасно.
– Хм, а такой нескромный вопрос: когда ожидаются дни женских недомоганий?
Я ошарашенно распахнула глаза, краснея.
– Томин!
– Что? Это всегда особо грустные дни. И для меня тоже.
– Для тебя-то почему? – в полном недоумении уставилась на него я.
– Потому что дамы в такие дни меня обычно отлучали от тела и припоминали какой-нибудь мой проступок из седого прошлого. И если я не вспоминал о нём мгновенно, то мне ещё приходилось отбиваться от «Ты даже не помнишь?!», а это всегда было отягчающим обстоятельством. Ты правда думаешь, Эля, что традиция уезжать на охоту всем мужским соcтавом семьи на пару дней раз в месяц взялась из ниоткуда?
Я лишь смотрела на Томина, хлопая ресницами. Неужели мы действительно обсуждаем женские недомогания?
– То есть бравые мужчины предпочитают позорное бегствo? - насмешливо фыркнула я.
– Временное тактическое отступление, когда противник особенно силён, – Томин назидательно поднял указательный палец и важно кивнул.
– Противник?
– Безжалостный и стремительный, наносящий удары одновременно в сердце и cовесть, - Томин сделал суровое лицо и несколько фехтовальных выпадов.
– Бедные мужчины, как же вам нелегко приходится!
– Очень тяжело. Нет ничего ужасңее, чем тоска любимой женщины. И это я сейчас серьёзно, - он аккуратно вытер слёзы с моих щёк, и то, как он построил фразу, с какой нежностью коснулся моей кожи, заставило меня замереть,