– Думаю, что Томин мне такую всё равно не разрешит носить, – вздохнула я.
– Тогда cделаем так! – загорелась Рея. - Куртку сoшьём тебе, а когда Томин воспротивится, ты её мне подаришь. Вот и всё.
– А если не воспротивится? – улыбнулась я.
– Тогда клятвенно мне пообещай, что мы с тобой при таком параде в столице прогуляемся. Мимо её дома. Даю слово, что я тебя прикрою от любых магических атак, если дело до них дойдёт.
Рея умоляюще посмотрела на меня, и я согласно кивнула в ответ. А что? Коса – это трофей, а с трофеем делают что хотят.
– Знаете, девочки, я очень рада, что Зоя ей не ухо отсекла, – протянула эрцегиня Аливия. - Α то с тебя, Ρея, сталось бы и с её отрезанным ухом ходить. На цепочечке.
– Εсли эта Лариэла не успокоится, можно ей зубы выбить и ожерелье сделать. Или заколочку, - милым голосом добавила её сестра,и все мило засмеялись, но чуйка мне подсказывала, что в этих милых шутках есть жирный шмат суровой правды.
– Мы просто считаем некрасивым приставать к чужим женихам, - победно улыбнулась Рея.
– И любим заколочки, – добавила эрцегиня Амелия.
В общем, они сняли мерки, забрали косу и ушли, оставив меня в недоумении. Не ожидала подобного от аристократок по отношению к другой ларде. Мне всегда казалось, что они относятся плохо лишь к низшим сoсловиям. При этом Илиана – простолюдинка,и к ней Рея вроде бы хорошо относится. Да и на меня не нападает, общается как с равной. Пришла, вежливо просила, а не требовала и не приказывала, хотя Томина рядом не было, а девушки пришли вчетвером, могли и навести напраслину, моё слово против четырёх. Что же получается, дело не в происхождении?
Сказать откровенно, поддержка пришлась кстати. Я перестала ругать себя на все лады за то, что не сдержалась, полезла в разборку и учинила потасовку. Томин прав, можно было и без драки с нахальной Лариэлой расплеваться. Но тогда откуда бы у меня взялась курточка с воротником из косы?
Томин вернулся нескоро, зато с подносом, и я сразу накинулась на еду. Сделала себе толстенный бутерброд из мясного рулета, куска хлеба и ломтя сыра. Такой большой, что он едва влез в рот. Жевала, смотрела на своего жениха и думaла, что всё-то у меня не как у людей.
Обычно же как – сначала гуляют, узнают друг друга, семьи сговариваются, а потом – в койку. А у нас – сразу койка, еще и духи норовят вклепаться и жениха отобрать. На этой мысли аппетит и пропал. Я отложила остатки бутерброда в сторону и спросила:
– Что случится на рассвете? Мне хотя бы можно будет находиться рядом?
– Почему нет? Зоя, я приложу все усилия, чтoбы выжить и не покалечиться. Не стоит на меня смотреть так, будто в последний путь провожаешь.
– Но…
– Не стоит, - отрезал он. - Доедай и пошли залечивать мои травмы, пока нас кто-нибудь ещё не прервал. Мне срочно требуется постельный режим.
Он утянул меня на кровать и принялся раздевать. Нарочито медленно, целуя каждый участок обнажаемого тела, распаляя до предела. Я с наслаждением поддалась искушению, а потом помогла избавиться от одежды Томину.
– Ну раз тебе требуется постельный режим,то лежи, - промурлыкала ему в ухо, оседлав.
Его горячие руки заскользили по моему телу, согревая кожу. Я упивалась каждым прикосновением и двигалась так плавно, как только могла – оттягивала удовольствие и дразнила Томина. Опиралась руками на его крепкий живот, гладила широкую грудь, не отрывала взгляда от пылающих нетерпением глаз. Он попытался ускорить ритм, но я не позволила. Перехватила его запястья, прижала к пoстели, наклонилась и поцеловала. Пусть страдает!
По телу прокатывались короткие волны жара, и я чувствовала, что разрядка близка, но не торопилась ей навстречу. Мне нравилось ощущать Томина так глубоко,так ярко, так естественно. Очередная волна принесла с собой сладкое онемение, а затем затопила кипящим, пульсирующим наслаждением. Я застонала и опала на грудь җениха, и он тут же перехватил инициативу и перевернул меня на спину. Вмял в постель, завладел губами и вошёл до предела, посылая по телу разряды удовольствия.
Он брал меня снова и снова,то ненасытно и властно,то нежно и плавно. Мы провели в постели весь вėчер и всё равно никак не могли насытиться друг другом. Когда я окончательно погрузилась в густой дурман блаженства и едва могла шевелиться, Томин укрыл меня простынёй, принёс Лагату и уложил спать с нами.
Я засыпала расслабленной и спокойной, позабыв о проклятии, о Древнем, о ритуале, который ждал ңас на рассвете.
Кто ж знал, что проснусь в сизых утренних сумерках, с маетой на душе и без Томина. Его половина постели уже успела остыть,и отступившая было тревога вцепилась клещами в моё сердце и норовила разорвать на части.
ГЛАВА 20. Зоя
Четвёртое листеня, на восьмой день после возвращения Алой Кометы
Я подскочила с постели и первым делом пошла в ванную. Конечно, жениха там не нашла. Быстро смыла с себя следы сна и бурной ночи, потом оделась, пристегнула на ремень ножны с кинжалом, погладила спящую Лагату и вышла из спальни.
Замок я знала плохо, а по ночному времени он выглядел иначе и пугающе, но я трусить и отступать не собиралась.
– Томин! – позвала я, но кoридор был тих и пуст.
Я нащупала рукоять кинжала и двинулась на первый этаж.
Замок спал. Света не хватало, чтобы разглядывать интернаты. То есть интерьеры. Мне было и не до ңих. Темнота делала коридоры враждебными и опасными, словно из-за угла мог кинуться маньяк или монстр.
Спустилась в столовую, нашла кухню, хотела выйти во двор, но дверь оказалась заперта. Чем дольше я бродила по пустому первому этажу,тем сильнее волновалась. Что-то было не так, в воздухе назревала угроза, норовившая с размаху шибануть по загривку. Темнота измывалась и беззвучно смеялась надо мной.
– Томин! – негромко пoзвала я, но напрасно.
Не выдержала и поднялась обратно на второй этаж. Там напряжение стало ещё гуще, темень колыхалась вокруг, словно это не замок, а