— Э-э-э! Ты чего? — вдруг заорал призрак, растерянно озираясь по сторонам. — Ты же нас обоих спалишь к чертям собачьим!
Под ногами задрожала земля. Огонь в груди уже поднялся до уровня плеч, стремясь прорваться наружу.
— Руку… Руку подними, — в голосе парня прозвучали нотки паники. Поняв, что убежать уже не успевает, он резко рванул ко мне, снося нас обоих на каменные плиты.
Ладони призрака с силой вжались мне в грудь, пытаясь сдержать бушующую внутри энергию.
— Дурак! — прохрипел он прямо в лицо, его глаза полыхали в сантиметре от моих. — Тяни огонь к кончикам пальцев. Сосредоточься и отпускай, как только что это делал.
На его руке вспыхнули татуировки, но на этот раз незнакомец не атаковал. Камень под нами начинал плавиться. Дикое напряжение давило на глаза изнутри. В голове была только одна мысль: выплеснуть из себя этот огонь, пока он не спалил меня окончательно.
— Давай, давай! Гони огонь в руку, станет легче, — не унимался парень, склонившись надо мной.
Я зажмурился, подняв руку к изумрудному небу. Огонь рванул вверх, разрывая сухожилья изнутри, и я его отпустил, словно с силой натянутую тетиву.
Раздался оглушительный грохот. Давление исчезло. Жжение ушло, сменившись ледяной пустотой и полным истощением. Я рухнул, грудь судорожно вздымалась. Незнакомец лежал сверху, тяжело дыша.
— Вот чёрт, — тихо выдохнул он. — Такого не может быть.
Открыв глаза, я уставился на небо, искрящееся над головой. В нескольких местах зияли чёрные провалы, от которых расходились паутины сине-белых энергетических разрядов.
Где-то вдали с грохотом обрушилась одна из уцелевших башен.
— Что это? — с трудом поднимаясь на локте и скидывая с себя парня, спросил я.
Он медленно встал, отряхивая камзол, и посмотрел на небо, оценивая масштаб катастрофы. Потом перевёл взгляд на меня.
— Слетела третья руна, — как ни в чём не бывало ответил незнакомец.
Я вспомнил разговор двух стражников, когда меня конвоировали к дознавателю, ещё в первый день пребывания в этой тухлой тюрьме. Кажется, тогда кто-то слетел с катушек.
— Ну, чай так чай, — протягивая мне руку, проговорил ночной гость и помог встать. — Кто ты вообще такой?
— Честно говоря, у меня тот же вопрос, — нисколько не смутившись, ответил я.
Незнакомец молча повёл меня в развалины замка, где обрушенная стена открывала вид на фантастический пейзаж. Парящие острова с висячими садами на фоне грозового неба. Казалось, мы находились в самом сердце развалившейся вселенной. От такой красоты дух захватывало.
— У вас тоже фильм «Аватар» снимали? — разглядывая местную фауну, решил спросить я у незнакомца.
— Чего? — переспросил он.
Я махнул рукой на проплывающий мимо остров, и мой собеседник искренне удивился:
— Да нет. Это я у тебя в прошлый раз подсмотрел. Красиво.
Он остановился у массивного камина, в котором всё ещё тлели угли.
— Меня зовут Александр Аверин, — произнёс молодой человек, и в его голосе впервые прозвучали отголоски прежнего величия. — Последний наследник рода Авериных. Тот, кого предали свои же.
Он указал рукой чуть ваше камина, где красовался витиеватый герб с изображением вздыбленного грифона с разбитыми цепями на лапах.
— Дмитрий, — протянув руку, представился я.
— А не Том Груз? — пожав её в ответ, уточнил Александр.
— Почему Том Груз?
— Ну… Ты, когда на меня бросился, всё твердил про себя: «Я Том Груз! Я Том Груз!».
Я рассмеялся, начиная понимать, насколько разные наши миры. Александр Аверин замер, изучая меня с новым любопытством. Внезапно уголки губ молодого человека дрогнули в едва заметной улыбке. Он сделал жест рукой, и между нами возник стол с двумя кубками из тёмного дерева.
— А теперь скажи мне, — глаза Александра сузились, — кто ты, раз способен ворваться в сон мага и разорвать руны «Забвения» голыми руками? Или ты простое орудие, которое враги подбросили в мою клетку?
Воздух сгустился, наполняясь незримым напряжением. Я почувствовал, как реальность вокруг нас снова заколебалась.
— Это не я первым пришёл сюда, — холодно парировал я. — Это ты пытался подчинить мою волю при первой встрече.
Александр протянул мне кубок, приглашая отпить ярко-красной жидкости, и это точно был не чай. Я не торопился делать глоток, лишь слегка вдохнул приятный аромат корицы и цитрусов.
— У тебя нет татуировок, но ты умудряешься использовать руну первого порядка. Ты без конца черпаешь магию, но понятия не имеешь, как её концентрировать. Ты заявляешься в мою ментальную тюрьму и ведёшь себя так, будто ты тут хозяин. Я больше не стану спрашивать, кто ты такой. Вижу, что ты не станешь отвечать по собственной воле, но у меня есть предложение…
Ночной гость замолчал, внимательно изучая мою реакцию. Я же поставил кубок на место и не торопился отвечать на невысказанный вопрос. Пламя в камине тихо трещало, создавая атмосферу уюта и тепла. Знакомая тактика: усыпить бдительность, создав иллюзию доверия.
Видимо, Александр прочитал мои мысли, так как огонь тут же погас, погружая пространство в лёгкий полумрак. Где-то на горизонте багровое солнце уходило в закат.
— Я предлагаю тебе сделку, — он провёл рукой над столом, и между нами возникло два символа, соединённых переплетающейся нитью. — Договор крови. Не в буквальном смысле, — поспешил добавить молодой человек, заметив моё напряжение. — Символический. Ты получишь доступ к моим знаниям. Я смогу направлять тебя во сне, учить тому, что знаю. А взамен…
Один из символов вспыхнул ярче.
— Ты разрушишь все пять печатей, сдерживающих меня в этом проклятом месте.
Я покачал головой:
— Я в камере. Мои возможности ограничены решёткой.
— Именно поэтому освободить меня сможешь только ты, — голос Аверина зазвучал таинственно. — Ты немаг. Тебя не заподозрят в использовании магии. А я научу тебя видеть истинную природу вещей. Расскажу законы, по которым работает этот мир.
Он убрал руку, и проекция исчезла.
— Выбора у тебя всё равно нет. Рано или поздно магия сожжёт тебя изнутри. Я же научу её обуздывать. Так что скажешь?
Не в моих правилах было соглашаться на первое попавшееся предложение. Да, это был мой шанс выбраться из тюремной клетки. И да, мне не хватало знаний. Сегодняшний инцидент доказывал мою недееспособность как практикующего адепта.
— Мне нужно подумать.
— Разумная осторожность, — произнес он без тени разочарования. — Но